Ту-ту, ту-ду, ту-ту, ту-ду, ту-ту, ту-ду…
Поезд несётся сквозь бескрайнюю
тайгу. В купе полумрак, но в открытом окне периодически проносятся
яркие фонари. В их свете я вижу его лицо. Сосредоточенное.
Непослушными пальцами он расстёгивает пуговки моей рубашки. Одну за
другой. Покончив с последней, медленно приспускает ткань с плеч.
Смотрит в глаза. Целует в губы. Сладко. Но слишком нежно.
Хочу сильнее. Ускоряюсь,
приноравливаясь к ритму колес. Ту-ту, ту-ду, ту-ту, ту-ду… Теперь
уже я расстёгиваю его рубашку, а он придерживает меня за талию.
Поезд несётся, нас качает. Продолжаем целоваться. Верхние преграды
сорваны, и я опускаю руки к поясу его форменных брюк. Невозможно
терпеть. Скоро всё случится…
И вдруг откуда-то громкий
писклявый голос:
– Мама, я пить хочу!
Тремя сутками ранее
Боже, как же медленно тянется время!
Ещё только десять вечера, а мой поезд в 23:45. Клюю носом, сидя в
неудобном кресле зала ожидания. Засыпать не рискую, могут украсть
вещи. Но я так устала! Целый день в дороге. Сначала на
пригородном автобусе из бабушкиной богом забытой деревеньки -
в небольшой райцентр, подождать полтора часа. Потом
междугородний автобус до Москвы, четыре часа. Потом в метро, две
пересадки. И вот уже час я жду на Ярославском вокзале, прижимая к
животу рюкзачок одной рукой, крепко держа ручки сумки и пакета
другой и касаясь ногами задвинутых под сиденье большой сумки и
чемодана.
Я всегда боялась вокзалов. Этого
шума, гама, толкучки… Бездомных у входа, придирчивых таксистов,
строгих охранников, мелких карманников, которых тут должно быть
пруд пруди. Боялась не успеть на поезд, упасть на пути, потерять
вещи, отравиться чем-нибудь в привокзальной кафешке. И этот страх
шёл с самого детства. Сейчас мне уже двадцать два, а боюсь всё так
же и даже сильнее. Ведь я совсем одна, а на часах уже почти
ночь.
«Уважаемые пассажиры! Начинается
посадка на фирменный поезд номер два «Россия» Москва–Владивосток.
Поезд находится на третьем пути. Нумерация вагонов начинается с
головы состава. Просим пассажиров занять свои места и проверить
наличие проездных документов. Счастливого вам пути»
Подрываюсь с места и ошарашенно
оглядываюсь по сторонам в поисках выхода к поездам. Хватаю багаж и,
спотыкаясь и зевая, двигаю к дверям. Руки просто отваливаются от
тяжеленной сумки, которую я таскаю с собой целый день.
Съездила, называется, к бабушке.
Приезжала с рюкзаком и маленьким чемоданчиком, а уезжаю… Вот
считайте: рюкзак, чемодан в руки, сумка на колесиках и ещё одна
дорожная сумка, перекинутая через плечо, и пакет с провизией в
дорогу. Котлетки с гречкой, вареные яйца, заварная лапша,
колбасно-сырная нарезка, хлеб и булочки, свежие овощи и
фрукты, конфетки, печеньки. Как будто я тот Робин Бобин Барабек из
детского стишка, который всё никак не мог наесться. А угадайте, что
в самой тяжёлой сумке? Та-дам! Банки! Литровые, поллитровые и даже
одна полторашка с солёными огурцами. Вот спрашивается, зачем мне
эти соленья-варенья? Если захочется, куплю себе баночку в магазине
или на фермерском рынке. И я ведь пыталась объяснить это бабуле! Но
старушке уже восемьдесят, она плохо слышит и совсем не принимает
возражений. По её мнению, я худенькая, кожа да кости, и меня надо
откармливать. А таких огурчиков-помидорчиков у нас во Владике,
ясное дело, не растёт, да и варенье малиновое зимой пригодится – от
гриппа спасаться. В общем, насобирала мне целую сумку, да ещё и
подарков надарила. Я не посмела отказаться, от всей души ведь, и
так вон плачет всё время. А мне совсем не хочется обижать любимую
бабулю, которую получается увидеть лишь раз в пару лет. Но
вот честное слово, да простит меня Господи, хотелось бросить эту
тяжеленную сумку, как только я приехала в Москву. Или
кому-нибудь из бездомных отдать. Но, во-первых, меня могут принять
за террористку, а во-вторых, ну не могу я так с бабушкой, она ведь
от всей души.
