Со стороны леса медленно двигалась груженая повозка. Скрип ее
колес разносился по всей округе, постепенно утопая в завывании
осеннего ветра. Это был звук непривычный для здешних мест: редкий,
сулящий одни неприятности. Он на несколько минут приковал взгляды
людей к дороге, они пытались разглядеть, кто же сегодня пожаловал
на окраину герцогства.
Купец? Заезжий граф? Сам герцог, или вовсе – король? Нет, те
повозки скрипеть не будут. Конечно, жители окраины никогда не
видели, как выглядят королевские повозки, могли только гадать,
сколько их обычно едет, кем сопровождаются и что внутри. Но точно
знали одно: те повозки не скрипят. Да и больше их должно быть.
Много больше.
Интерес быстро стих. Окна небольших домов плотно закрылись, а
жители занялись своими делами - незваных гостей лучше было просто
не замечать. Хорошо, если торговец будет, а то ведь и театр может
приехать, а от балагана всегда жди неприятностей. Сначала веселье,
а потом жены мужей недосчитываются, парни девок теряют, а вот
детишек иногда, наоборот, прибавляется – все знают, что в стенах
женского монастыря разместился приют для сирот, - вот и тянет
недалеких. То из балаганов, то с торговцами, а кто под покровом
ночи детеныша принесет. Хорошо, если на порог приюта положат, а
бывает и у въезда в селение на сто домов оставят. Утром – найдут, а
если к ночи, то все, считай, пропал ребенок.
Младенцев мужского пола отправляли в столицу или другое герцогство,
а девочек матушки из монастыря брали под свою опеку, стараясь дать
им родительское тепло и заботу, сделать из девочек сестер. Они день
и ночь трудились, чтобы вырастить благородных леди, пусть не по
крови, но по духу.
За время существования приюта через него прошло больше сотни
воспитанниц. Многие из них удачно вышли замуж – матушки
позаботились. Другим нашли работу у баронов, и лишь четверо за
сорок лет остались в этих стенах служить всевидящему Богу.
Полудохлая кляча еле плелась под тяжестью своего груза. Возница не
торопился, а целая гора вещей за его спиной мерно покачивалась, то
и дело грозясь упасть. На вязкой дороге оставались следы от колес и
копыт, лошадь утопала в грязи, а сам кучер ехал, сильно опустив
голову, из-за чего казалось, что его шапка торчала прямо из темного
плаща. Вероятно, мужчина просто задремал – ближайший постоялый двор
был в двух днях пути, а без хорошей кровати и нормальной крыши над
головой осенью не выспишься.
– Торговец, – подумала Эниинг.
Она облегченно вздохнула и отошла от окна небольшой комнаты в
имении матушек.
Обычный торговец не предвещал беды. Продать он здесь ничего не
сможет – некому. Может, выменяет что, а может, так и уедет с
пустыми руками. Хоть лошадь накормит, а то бедное животное
совершенно выбилось из сил, глядишь, завтра подохнет на полдороги к
алмазному городу Таршаин.
Вот только что ждет торговца в самом городе? Разве найдет он там,
чем поживиться?
Эниинг знала, жителями там правит страх, и у этого страха есть
собственное имя – герцог Натан Виару. Говорят, он сумасшедший
изверг, который в порыве гнева убил половину ни в чем не повинных
слуг. Ходили слухи, что он выменял у какого-то торговца магический
порошок, позволяющий колдовать, и теперь может превращаться в любое
животное, чтобы шнырять по округе. Эни слышала, что у него есть
гигантские крылья, с рождения вросшие в спину, его повозки везут
дикие фантомы, а не лошади, рабы под пытками рассказывают ему все
тайны колдовства. Ходили слухи, что его верные слуги – черные маги,
а братья – безжалостные убийцы, которые никогда не познают
смерти.
Да здесь и придумывать ничего не надо. Многие своими глазами
видели, как герцог доставал магические камни, расплачиваясь в
таверне, или как накладывал заговор на одного беднягу. Видели даже,
как по его дому гуляли странные существа – грозные звери со
светящимися глазами, демоны, охраняющие покой своего господина. И
если он не скрывает этого, не боится гнева короля и восстания в
городе, остается только гадать, что же спрятано от посторонних глаз
в подземельях его черного замка.
