10.12
Я посмотрела на часы и тяжело вздохнула. Половина девятого
вечера. Что ж, не самый плохой результат. Последние две недели
выползала из офиса уже в десятом часу. Не сказать, что работы лично
у меня было настолько много. Нет, со своей частью справлялась в
рамках стандартного рабочего дня, редко позже. Все остальное
зависело от пожеланий начальства. А оно, мое начальство, в
последний месяц в конец озверело и требовало, чтобы я
присутствовала на рабочем месте, пока шеф не соизволит отбыть домой
– мало ли что может понадобиться. Угу, кофе там подать, бумажки
распечатать.
Но что поделать, такая она участь помощника большого начальника.
Желание руководства – закон. Один плюс – все сверхурочные часы
оплачивались как положено, что на самом деле большая редкость для
такой неблагодарной должности. Это я знала не понаслышке, довелось
проверить на собственном опыте до того, как попала в Инстрой.
Пришлось набираться опыта и в турагентстве, и в банке, и в
небольших строительных фирмах, пока, наконец, не улыбнулась удача в
лице Генерального директора и Председателя Правления Инстроя
Кожевникова Василия Петровича.
Замечательный человек, прекрасный мудрый руководитель, мужчина
глубоко за пятьдесят внушал уважение и умел организовать работу
так, что все вокруг кипело, а сотрудники фонтанировали идеями и
энтузиазмом. Весь немаленький коллектив, почти полторы тысячи
человек в головном офисе, на него буквально молился и боготворил.
Лучшего наставника трудно было найти. Кто знает, что его привлекло
в двадцатичетырехлетней девушке, когда я пришла на собеседование,
но решение он принял мгновенно. «У вас, Виктория, хороший
потенциал. А если будете схватывать на лету, станете идеальным
ассистентом, а не просто секретаршей», – сказал он мне тогда. И я
старалась, схватывала, вникала, училась, смотрела и запоминала,
пока не доросла до первоклассного специалиста, незаменимого во всех
вопросах помощника. И все было прекрасно: и нормированный рабочий
день, и атмосфера, и даже чай за приятной беседой с самим
директором в обеденный перерыв… Пока у Василия Петровича не
закончился срок договора и не пришлось уйти на пенсию.
И вот так год назад в тихой гавани Инстроя появился Роман
Евгеньевич Гордеев. По слухам, родственник одного из
акционеров.
Мужчина в самом расцвете сил, в разводе, без детей, резкий,
бескомпромиссный, стремительный буквально во всем от стиля работы
до походки.
«Тиран, сатрап, деспот и вообще… тот еще винторогий», – как про
себя величала его я.
– Но красии-и-ивый, – хором тянули все женщины компании от уборщиц
до главбуха, дамы на почетном шестом десятке.
Тут спорить было бесполезно. Как сказала бы любимая ба: «Хороший
самэц. Надо брать». Все при нем: и стать, и косая сажень в плечах,
мужественные черты лица, взгляд-рентген, чеканный шаг, а голос… От
него одного дамы едва в обморок не падали. Но… смотри выше: тиран,
деспот, сатрап.
Узнав об уходе Василия Петровича, я уже начала мысленно паковать
вещички и искать новое место работы, потому что такие птицы, как
новый руководитель, всегда приходят со своим: креслом, ручкой и
помощником – верным оруженосцем. Улыбнулась в этом случае удача или
нет, я не могла сказать точно до сих пор, но Гордеев из своего
принес разве что ручку. Опытный местный помощник ему пригодился, и
работу менять не пришлось, а вот все остальное – да.
Роман Евгеньевич был тот еще зануда. После первого же скептического
взгляда и небрежного брошенного «завтра оденьтесь как подобает
бизнес-ассистенту Генерального директора», пришлось полностью
сменить гардероб. Не сказать, чтобы я плохо одевалась или не
соответствовала внешне своему статусу, но Василий Петрович сам не
жаловал строгий дресс-код, поэтому и я могла позволить себе
некоторые вольности вроде узких штанов с рубашкой навыпуск или
стильной длинной юбки и утепленной кофты зимой. Теперь в моем
гардеробе остались только строгие костюмы, неяркие цвета,
умеренный каблук, а волосы всегда были стянуты в хвост.
