Холодно. Чертовски холодно. Ветер облизывает коленки, прикрытые тонкими капроновыми колготками. Забирается под короткую юбку, нагло хватает за ягодицы. Трусики остались где-то под кроватью этого дебила Виталика! Через подошву новеньких сапожек чувствуется стылый асфальт. А еще на них – на сапожках, сто́ящих, между прочим, почти половину зарплаты! – отвратительная царапина.
– Как же я тебя ненавижу! Придурок! – ругается девушка, переступая с ноги на ногу.
Это все Виталик! Швырнул правый сапог, и тот зацепил его дурацкий велосипед. Кто вообще держит велосипед в прихожей? Сапожок задел какую-то детальку и опрокинул чертов велик. А Виталик разорался еще громче.
– Да за что?! – облачко пара вырывается изо рта вместе с ругательством.
Конечно, вернуть теперь эти сапоги в магазин не получится. Можно выбрасывать чек. Ей жаль обновку. Но еще больше жаль себя.
Это ж надо было так обломаться! Нашла в кого влюбиться – спортсмен, красавчик с подтянутой попкой, густыми черными волосами и загадочным взглядом из-под полуопущенных век. Все девчонки на курсе текут от Виталика, и она тоже. О, как она была горда собой, когда Виталик пал к ее ногам! «Выкусили, неудачницы?» – с таким выражением лица она ходила по коридорам универа, по кафешкам, по всем этим вечеринкам.
До вчерашнего дня. Вырядилась и поперлась к нему. Нет, сначала все было прекрасно, Виталик разорился на вино и суши. Музыка – какой-то нудный блюз, от которого сводит зевотой скулы. Разговоры, никак не переходящие в любовное воркование. Ночь, слишком быстро опускающаяся на город и заставляющая зажигаться окна домов. Она быстро взяла инициативу в свои руки. Для них это не было первым разом, но было первым разом у него дома. Она была вынуждена признать, что каким бы уродом Виталик ни оказался, пользоваться собственным накачанным телом он определенно умеет.
А вот утром – всего полчаса назад! – началось.
Ей хотелось поваляться в постельке. В ногах все еще ощущалась приятная слабость. Да и вообще, какого черта вставать в семь утра, если пары только после обеда? Но он буквально вышвырнул ее из постели.
– Мне надо уходить.
– Куда?
Она потянулась к нему с поцелуем, но Виталик, уже умытый и одетый, отстранился, брезгливо скривив губы.
– У меня тренировка. Вставай.
– Давай ты пойдешь на свою тренировку, а я пока посплю? Потом встречу тебя.
Она игриво прикусила нижнюю губу, положив руку ему на бедро.
– Вставай!
Ее пальчики, будто паучок, перебрались к его паху. Виталик со злостью перехватил ее запястье, явно наслаждаясь своей силой, и посмотрел прямо в глаза девушке, открывшей рот в тихом вскрике.
– Что ты делаешь? Больно!
Она вырвала руку. Виталик сдернул одеяло, обнажив ее. Внезапно ей стало неуютно под тяжелым взглядом этих почти черных глаз. Угрюмое лицо мужчины, с которым она провела ночь и которого вроде бы любила, напугало.
– Одевайся и вали! Я не собираюсь оставлять тебя в своей квартире, ясно? И возьми уже жвачку, от тебя несет перегаром.
Каждое слово ей будто давало пощечину. Давясь слезами, она натянула колготки, так и не найдя трусики. Дрожащими пальцами застегнула пуговицы на блузке. И задом наперед влезла в юбку.
– Ну ты и урод, – тихо сказала она.
Он ничего не ответил, схватил ее сапог и швырнул. Потом загрохотал велосипед. Виталик снова заорал, но уже с таким матом, какого ей еще не доводилось слышать. Он был взбешен. Его ладони, еще несколько часов назад ласкавшие ее тело, теперь сжались в кулаки. Страх заставил девушку схватить обувь и броситься из квартиры прочь. Колготкам тоже пришел конец.
На первом этаже она обулась и вышла на улицу. Апрель только-только начинался. Темнота и свежий, чуть морозный воздух. В первые минуты ей понравилось, как ветер остужает пылающие щеки и не дает слезам победить.
