— Алло! Слышишь меня? — встаю на
эскалатор и связь практически пропадает. Слышу только отрывки фраз.
— Ты все еще здесь?
Не понимаю, почему в метро связь
ловит, а стоит только начать подниматься наверх, куда-то исчезает.
Словно подземка не хочет, чтобы я уходила.
— Ал-ло! Ал-ло! — по слогам
доносится из трубки протяжный голос Риммы. — Я не слышу тебя!
Моя помощница и умница уже
практически все подготовила к празднику, но без меня оформить зал
она не могла. Это моя прерогатива.
— Да, я здесь, — эскалатор медленно
крутит своими шестеренками и где-то вдалеке уже виднеется
спасительный свет верхнего вестибюля. Но похоже, что хорошая связь
мне здесь не светит. — Слышишь?
— Ал-ло! — повторяет Римма,
подтверждая мою догадку и на этом сигнал и вовсе обрывается.
— Да что же за напасть? — убираю
телефон в сумочку. Перезвоню, когда высвобожусь из цепких лап
подземелья.
Пользуюсь ситуацией, застегиваю
пальто и надеваю шапку. На улице уже слишком холодно, чтобы строить
из себя горячую девочку. Да и не двадцать мне давно…
Сойдя с эскалатора, сразу набираю
номер помощницы. Ей-то как раз только за двадцать перевалило, и
прущая наружу инициатива может оказаться совсем не разумной.
— Ал-ло! — раздается недовольный
голос Риммы. Видимо не верит, что связь наладилась и готовится
снова услышать тишину, или обрывки фраз.
— Могла бы и покультурнее с
начальницей разговаривать! — говорю строго, но отчасти все же
шучу.
У нас с Риммой всего пять лет
разницы в возрасте и строить из себя взрослую опытную женщину не
собираюсь. Тем более, что наше с ней дело требует совсем не
строгости, а напротив, веселья и гармонии.
— Прошу прощения за мою
несдержанность, — по голосу слышу, что помощница с трудом
сдерживает смех. — В качестве моральной компенсации, прошу вычесть
часть из моей праздничной надбавки!
— Ну уж нет! — а вот я совсем не
сдерживаюсь и смеюсь во весь голос. — Вообще-то я на диете!
Конечно же на диете я сижу только
периодически. Точнее в период и сразу после праздников. Иначе на
конфетах и шоколадках, коими нас беспощадно задаривают, можно ни
один размер набрать. А я же Снегурочка!
— Ну вот… Значит придется снова весь
удар брать на себя, — в отличии от меня, Римма не стремится к
идеальным формам. Высокая, увесистая, она умеет подать себя и в
таком виде. К тому же именно такой она отлично выполняет роль Деда
Мороза.
— Ты ж моя умница! — наша дружба
тянется еще со школы. Я тогда училась в одиннадцатом классе, а
Римма — в шестом. Но и тогда она уже отличалась от сверстников
ростом. И практически не отличалась от меня.
Наше первое совместное выступление в
школьном театральном кружке состоялось тридцатого декабря. Уверенно
исполнившие роли любимцев всех детей и многих взрослых, мы нашли
свое призвание. И с удовольствием выполняем его до сих пор.
— Что у нас с организацией? —
закончив с любезностями, перехожу к сути.
— Новогодние костюмы из химчистки
забрала, — начинает повторять то, что раньше я слышала лишь
обрывками. — Костюмы волка и красной шапочки в химчистку сдала.
Хлопушки, блестки и прочую мерехлюндию купила…
— А что по залу? — выхожу из метро и
направляюсь к концертному залу.
На этот раз нас пригласили в
Большой. Весьма важное и безусловно ответственное событие. А потому
хочется, чтобы все было организовано на высшем уровне.
— С залом все отлично! — по голосу
понимаю, что это действительно так и никаких сюрпризов ожидать не
приходится. — Нам предоставят все возможные украшения и декорации,
которые ты только пожелаешь.
— Даже голубей? — идея с голубями
появилась у меня уже давно. Но ни один концертный зал не
соглашается включить их в программу. Одни говорят, что это слишком
опасно, другие — что грязно…
