Бесконечно длинная цепочка могучих воинов шла по узкой тропе. Шли быстро и слаженно, след в след. Никто не отставал, никто не сбивался, не наступал на товарища, идущего впереди. Дорога была опасной: слева – пропасть, справа – чаща, на дороге – огромные валуны. Но воины ловко обходили все препятствия! Если же дорога оказывалась полностью заваленной, то они умело взбирались на завалы, даже не замедлив скорости.
Грозные! Полные сил! Солнце сверкало на их твердых латах, парное оружие пугало своей остротой. Воины крались бесшумно, враг (сколь близок он ни был!) даже не подозревал о том, что сама смерть неумолимо приближается к нему! Воины шли ходко, но при этом тщательно оглядывали окружающий их мир: нет ли где опасности. Усики их грозно топорщились…
– Аскуатла!.. – раздалось тихое шипение в стороне. – Слепыш, да раздери тебя! Ты совсем заснул что ли?!
Воин, почти совсем еще мальчишка, наконец, оторвался от любования колонной муравьев, что шли узенькой тропкой по своим неведомым хищным делам. Слегка затуманенным взором он взглянул на своих товарищей. Те смотрели на него гневно, раздувая пылкие ноздри. Эх, схлопотать бы ему не одну затрещину, если бы их троица не сидела в засаде! И обязана была хранить полнейшую тишину. Сам Черный Хвост определил их сюда и велел сторожить перевал. Чтобы ни один горный не проскользнул незамеченным!
Старший дозорный – Лапа Ягуара – наконец, перестал гневаться. Приложил палец к губам, а потом направил его вниз. Аскуатла-Муравей проследил за ним и бесшумно охнул.
По низинке через перевал крался горный.
Чужой воин двигался неспешно и настороже, но особо не скрывался. Он внимательно оглядывал заросшие лесом склоны, но засаду не видел. В левой руке его был легкий щит (явно ярко расписанный, только вот сейчас раскраску замотали серой тряпкой), а в правой – дубинка.
– Совсем не умеет прятаться, – презрительно прошептал Лапа.
Враг был невелик. Конечно, повыше Слепыша, но раза в полтора мельче, чем глава их дозора. Зато поджарый, жилистый. Он ловко перебирался с валуна на корягу, словно те муравьи, шедшие в набег.
– Будем брать его, – скомандовал Лапа Ягуара. – Как только поравняется с нами, по моему сигналу нападаем! Ты, Черепаха, беги влево, ему взад, Слепыш – вправо, перекроешь ему путь. А я прямо на него кинусь!
– Но предводитель велел…
– Чо, приссал, Муравьишка? Да не трусись, я тебя на самое неопасное место посылаю. Вряд ли горный вперед кинется. Скорее, уж Черепахе придется его ловить.
Аскуатла вспыхнул.
– Я не боюсь! – злобно зашипел он. – Просто Черный Хвост велел предупредить. Это главное.
Он на самом деле не боялся. Да и чего бояться втроем одного! Даже если этот горный – лютый в боях воин. Но Муравей четко помнил приказание главы черных: надо предупредить. Задача всех дозоров – предупредить о том, по какой тропе пойдут горные.
– Дурак, – прошипел Лапа. – Главное – слава воинская. Возьмем пленника – это уважение в обоих воинствах… да чего с тобой говорить!
Черепаха хмыкнул, поддерживая старшего товарища. Глаза его горели в предвкушении схватки. Воины должны быть героями!
– Вперед! – резко крикнул старший дозора, и вся троица рванула из кустов вниз, к тропе. Аскуатла не замедлил – приказ есть приказ. Но душа его изнывала от того, что он чувствовал: происходит что-то неправильное. Тем не менее, парнишка со всех ног бежал к тропе, чтобы перекрыть ее.
Горный резко присел, заприметив врагов. Глаза его по-бабьи округлились от ужаса. Однако, троица стремительно приближалась – и враг со всех ног дал стрекача! Бежал он хорошо: как Летняя Черепаха не спешил, но лазутчик проскользнул перед самым его носом. Лапа звонко заулюлюкал, размахивая дубьем над головой и рванул вниз, на дальнюю сторону перевала.
