Варя
Я знаю, что он может оказаться маньяком.
Он вообще может быть кем угодно.
Таксистом, поваром в дорогом ресторане, фотографом или заключенным,
которому просто нечем заняться в четырех стенах.
У меня нет никакой личной
информации, и, если честно, я боюсь о чем-то его спрашивать, потому
что в любую минуту мой Марс может пропасть. Исчезнуть, будто его и
не было.
Еще один быстрый взгляд на экран
телефона, легкое разочарование из-за того, что мое сообщение так и
осталось непрочитанным. Я кусаю щеку изнутри, чтобы не начать
шмыгать носом прямо здесь, как самая настоящая плакса, и захожу в
лифт.
Марс печатает…
Улыбаюсь. Наконец-то он снова
появился в сети, теперь можно не переживать, зеленый огонек
загорелся. Все по-прежнему.
Или нет.
Подумать не успеваю, как мой рюкзак
превращается в смертоносное, надеюсь, оружие.
— Бл...ть, — хриплое рычание грубым
басом. — Какого хрена?
Мужчина поворачивается ко мне.
Приходится запрокинуть голову, потому что он невероятно высокий по
сравнению со мной. И большой.
Высокий и большой — Варя, ты
влипла.
Я даже не знаю, между какими этажами
застрял лифт.
— Не надо… — слетает робкое с моих
губ. — Пожалуйста.
Последнее я добавляю для усиления
эффекта.
Минуту назад рассуждала о том, что
мой анонимный виртуальный собеседник может оказаться маньяком, а
сейчас вот встречаю реального. Это куда страшнее, между нами всего
метр пространства.
— Чего не надо-то? — задумчиво
спрашивает он, делая шаг навстречу.
— Не надо…меня насиловать…
— Ты сдурела? — уже резче произносит
мой маньяк.
Я не сдурела, я видела, как он шел
за мной от магазина. В черной толстовке с капюшоном, накинутым на
голову, с бородой, покрывающей большую часть его лица и шеи, и с
ужасно пугающими глазами.
А еще он специально остановил
лифт.
— Я ведь кричать буду, — честно
признаюсь. — Пожалуйста, не трогайте меня. Хотите, я вам денег
дам?
— Ну дай, — хмыкает чудовище.
Быстро ищу кошелек в рюкзаке и
достаю из него все, что есть. Протягиваю мужчине.
— Полтора рубля? Хорошо же ты себя
ценишь, одуванчик.
— Почему «одуванчик»?
— Если я на тебя сейчас дуну, ты
разлетишься на миллион кусочков от страха. Рассказывай, малышка,
чего дерешься? — он все еще потирает ушибленный затылок.
— Хотела вас вырубить и позвать на
помощь.
— И что я тебе такого сделал? —
сначала спрашивает, а потом вскидывает ладонь, жестом велев мне
замолчать. — А, подожди. Я же тебя насиловать собрался, все
правильно?
— Д-да…
— Снимай штаны тогда. И трусы тоже,
чтобы я их нечаянно не порвал. На полторы штуки ты себе вряд ли
сможешь новую одежду купить.
Всхлипываю, врезаясь спиной в угол
лифта, обнимаю рюкзак и прижимаю его к груди, надеясь, что это
сможет хоть как-то помешать мужчине лишить меня чести.
Боже, Варя, тебя собираются
изнасиловать, а ты о чести думаешь…
Тут бы выжить уже неплохо. Вдруг у
него нож в кармане?
— Пожалуйста-пожалуйста… — судорожно
повторяю едва двигающимися губами, когда расстояние между маньяком
и мной стремительно начинает уменьшаться по его инициативе.
— Да тише ты, меня не интересуют
маленькие зареванные девочки. Я ничего тебе не сделаю, ладно?
Но он все подходит и подходит. Ближе
с каждой секундой.
Я знаю, что мужчина просто хочет
заговорить мне зубы. Отвлечь, чтобы я расслабилась и потеряла
бдительность, поверив его словам. А потом он нападет, и мне никто
не поможет, потому что Халк в этом доме точно не живет. Кто еще
сможет руками разжать створки лифта?
— Ну хватит уже пищать, — рявкает
он, вырывая у меня последний защитный барьер. Рюкзак летит на пол с
громким звуком. — У тебя там что, кирпичи? Подворовываешь?
— Ап-пельсины…
— Ап-пельсиновая девочка, —
передразнивает он мое заикание. — Значит будем жрать твои апельсины
и заливать их моим коньяком, пока нас отсюда не достанут. Туалет,
если что, в правом дальнем углу.
