Новелла «Соловка» не является художественной. Это исторический рассказ, основанный на воспоминаниях людей переживших Холокост. И герой произведения имеет своего прототипа. Точнее – прототипов. В образе персонажа объединено три человека и сюжеты новеллы это изложение их свидетельств. Поэтому я не старался особо соблюдать стиль. Единственное что является аллегорией это самое начало и самая концовка.
С уважением,
Меир Ландау
Не считай свой путь последним никогда,
Вспыхнет в небе и победная звезда,
Грянет долгожданный час и дрогнет враг,
Мы придем сюда, чеканя твердо шаг…
Герш Глик
(перевод с идиш
А. БАРТГЕЙЛ)
…Германия; Мюнхен; 1959 год…
Среднего роста, лысоватый, человек в шляпе, держа в одной руке кейс, а на другую повесив серый плащ, вышел из адвокатской конторы и направился в маленькое кафе, в котором постоянно обедал со своими охранниками. Он любил тут обедать. В этом кафе было всегда спокойно и блюда подавались исключительно свежими, только что приготовленными. Я пошёл вслед за ними и заняв столик рядом, заказал себе кофе. Сидел привычно, даже не прислушиваясь к их разговору. Меня даже не интересовало о чём разговаривают мои соседи. Я тут тоже уже стал завсегдатаем, и этот лысоватый человек в шляпе ко мне даже привык. Хотя мы с ним не здоровались.
Человек что-то рассказывал охранникам, шутил с ними, вроде бы, даже, советовался.
От скуки я закурил. Мне уже стало тошно в десятый раз выслушивать одни и те же шутки, которые травили охранники и этот в шляпе. Пришлось допить кофе и выйти на улицу…
Это был Поппель. Адвокат. И искал я этого Поппеля уже давно. Я бы добавил, что очень давно… Я проехал по его следам всю Югославию, США, вполне обжился во Франции и совсем не ожидал встретить его тут, в Западной Германии… Мне он был очень важен. Как персона. Меня даже не интересовали его адвокатские способности…
Встав недалеко от кафе я увидел, как Поппель вышел из него, к моему удивлению отпустил охрану и направился улицей прямо в мою сторону.
«Вот так, – подумал я себе, – а вот заводить случайные знакомства меня не учили. Хотя, а почему случайные? И почему знакомства?» Подобное действительно не входило в мои планы. Но, Поппель, спокойно, совсем не обращая на меня внимания, грузно протопал мимо.
Я уже прикинулся было посредственным немецким интеллигентом, читающим местную газету, но это было совершенно лишним. Едва Поппель удалился метров на десять, я снова последовал за ним.
Так мы шли друг за другом, пока не оказались около его дома.
Тут Поппель, буквально внезапно, свернул на другую сторону улицы и исчез в дверях магазина, прямо напротив своего подъезда, а я спокойно открыл двери этого самого подъезда и зашёл в дом…
Этаж за этажом и я остановился у самых дверей квартиры, где этот адвокат жил.
Я ждал. Ждал минут пятнадцать, пока Поппель надумал войти в подъезд. Я слышал как у него в квартире разрывался телефон. Мимо, на улицу, пробежал какой-то мальчик с собакой, а Поппеля не было. Минуты уже казались долгими часами, но, наконец, двери подъезда скрипнули и тяжёлые шаги раздались коридором. Это был он. Поппель. Он почти поравнялся со мной, когда я преградил ему путь…
– Пан Бандера? – спросил я решительно.
– Что? – испугался он.
– Это тебе за погром во Львове, нацистская свинья, – выхватил я «Парабеллум» и выстрелил ему в лицо в упор…
По лестнице покатились купленные только что им помидоры. Бандера упал. Пол залился кровью. На душе стало радостно от понимания того, что Бандера понял чья пуля его достала…
Я спрятал «Парабеллум» и спокойно вышел на улицу, растворившись среди горожан. Прохожие спешили куда-то… И, как всегда, ничего не замечали. «На войне как на войне…». Я тоже спешил. В сквер неподалёку, где меня ожидал беглый агент КГБ Богдан Сташинский, решивший красиво сбежать от своих, а поэтому согласившийся взять этот «аттентат» на себя…
