— Ваш Американо, Артём Сергеевич. Прошу, — высокий и
худощавый парень поставил перед Артёмом белоснежную чашку и
сделал шаг назад. Судя по сложенным на животе рукам, парень ждал
дальнейших указаний.
— Спасибо, можешь идти.
Небрежное движение кистью руки и мимолётный взгляд их
постоянного посетителя, тут же заставили молодого официанта
ретироваться за соседний столик.
Артём негромко вздохнул, прежде чем сделать первый глоток. Ни
без удовольствия мужчина закрыл глаза и широко раздув ноздри,
втянул в себя терпкий кофейный аромат. Ещё один глоток. Наслаждаясь
тем, как горячий напиток скользнул по глотке и согрел его этим
промозглым весенним утром.
— Ты тут медитируешь?
Он открыл глаза, с улыбкой наблюдая за своим давним другом
Семёном и по совместительству владельцем заведения, где он каждое
утро имеет наглость просить завернуть ему с собой пару шоколадных
маффинов. Сейчас они уже делают это заранее.
— И тебе доброе утро, — Артём не сдержал смешок и
вновь поднёс к губам белоснежную чашку, — что-то ты рано.
— Я хреново сплю с этим, — Сёма опустился на стул и
выставил вперёд загипсованную ногу. Забрал с блюдца Артёма ложечку
и постучал ею по гипсу, спрятанному под тканью свободных
брюк, — лучше бы я руку сломал.
— Типун тебе на язык, — тихий смех. Мягкий и
бархатистый. Хитрый прищур лазурных глаз и лёгкое покачивание
головой, — просто смирись уже с тем, что экстрим — это не
твоё.
Пару недель назад Семён заявился к нему взбудораженный и будто
слегка хмельной. Что-то рассказывал ему о том, что его жизнь
слишком скучна и однообразна. Что ему требуется разрядка и
впечатления, которые останутся с ним надолго.
Выбор пал на горные велосипеды. Весна в этом году была ранняя,
поэтому к середине апреля от снега уже ничего не осталось. Как
оказалось, спуск на велосипеде был не так прост. Как
следствие — у Семёна перелом диафиза большеберцовой кости.
— Экстрим бывает разный, — заключил друг и проводил
масленым взглядом новенькую официантку, — зайдёшь вечером?
— Нет, — Артём поджал губы и вытянул салфетку, чтобы
промокнуть ей губы, — у меня сегодня насыщенная дневная
программа. Вечером хочу просто лечь раньше.
— Что за программа?
— Местечко тут одно наклёвывается. Из земельных
государственных фондов. Хочу урвать куш.
— Покупаешь?
— Не, — бросил салфетку на блюдце и перевёл взгляд на
часы, — это природоохранная зона... так что, только
долгосрочная аренда.
— Ты всерьёз решил расширяться? — Семён провёл
ладонью по своим рыжим волосам, поправляя отросшие пряди и пряча их
за ухом.
— Ну, а почему нет? Не зря же я вернулся в город. Условия
аренды хорошие. По сниженной ставке. Бизнес у меня крепнет.
Конкуренция не так сильна... так что... нужно расти. У меня
пристань в самом разгаре. Двадцать метров. В цех новое оборудование
пришло. Надо проверить. В общем, дел по горло.
— Ясно, — Сёма медленно поднялся со своего места и
нашарил стоящие рядом костыли. Неуклюже подпёр ими свое тело и,
кое-как удерживая равновесие, и протянул Артёму руку, — Тогда
до завтра.
Артём принял рукопожатие старого друга и широко улыбнулся. Так,
по-доброму. От всей души. Кажется, что только Семён знает, как
выглядит искренняя улыбка Беркута.
— До завтра. Где мои маффины, кстати?
— На кассе заберёшь. Тёплые ещё.
...
Холодный и неприятный ветер забирался за пазуху, и заставлял
девушку поднимать плечи каждый раз, когда очередной порыв срывал с
её головы капюшон. С неба срывались редкие мелкие капли. Это и
дождём-то трудно назвать. Но погода однозначно сегодня была
мерзкой. Отвратительной, как и её настроение.
И куда делось вчерашнее солнце?
Вика опустила голову, глядя на носы своих ботинок, которыми
зачерпнула воду из старой грязной лужи. Такой же безнадёжной, как и
вся её жизнь. И... казалось бы: есть цель. Есть средство
достижения, есть стимул. Но всё равно чего-то не хватает. Всегда.
Постоянно, чёрт возьми. Чувство пустоты внутри, какой-то тоскливой
незаполненности.
