Геноцид.
–Эй, Миран! Гляди, нашу церковь спалили.
Миран, подросток лет десяти с тревогой посмотрел вдаль.
– Это в неё снаряд попал.
– Не снаряд, а турки спалили. Смотри, как огонь пылает.
– Экий ты Лазарь несведущий. Говорю тебе снаряд. Был взрыв, после чего и полыхнуло.
Разорвавшийся уже совсем рядом другой снаряд прервал полемику подростков. Они в страхе побежали прочь, каждый к своему дому.
Первое, что увидел Миран, вбежав во двор, было бледное лицо отца.
– Меня не взяли в ополчение, – сказал он жене.
– Может это и к лучшему, Вартан. Хотя бы живым останешься, – спокойно отреагировала жена.
– Вот тоже самое мне сказал командир русских генерал Юденич – у тебя 8 малых детей. Город нам не удержать, так что пока не поздно присоединяйтесь к нашему обозу и вместе будем отступать.
В голосе отца были и страх и обида.
– Я уже всё собрала и повозка готова, и скотина.
Вартан обернулся и увидел загруженную домашним скарбом и детьми повозку. Рядом стояла их молочная корова и с десяток овец.
– А скотину то зачем? – воскликнул отец семейства.
– Ну как же нам без скотины? – ответила мать, – без неё нам не выжить. Оголодают ведь дети.
Вартан молча согласился с женой. Он с тоской окинул прощальным взглядом свой дом с ещё дымящейся трубой, мастерскую, сад, огород и прочий достаток. Всё это нажитое годами он бросает и покидает может даже навсегда.
Повторные разрывы снарядов вывели его из оцепенения. Рядом промчалась повозка его брата тоже набитая домашним скарбом и детьми. Среди них Миран различил голову Лазаря.
– Что стоишь Вартан? Спасайся! Турки совсем рядом! – крикнул брат на ходу.
Миран с тревогой посмотрел на отца. Тот медлил.
– Миран! Быстро сбегай туда.
– Куда отец?
– Ты знаешь это место.
Миран догадался о чём идёт речь и хотел было броситься выполнять приказ отца, но мать резко отдёрнула его.
– Стой! Всё равно не успеем. Раньше надо было об этом думать, Вартан. Вместо того чтобы ходить записываться в ополчение сам бы достал спрятанное.
Жена Вартана, даже будучи многодетной женщиной, всегда отличалась практичностью. Это было одной из характерных черт для жителей Вана. Если уж любить то всех одинаково, никаких любимчиков и фаворитов и говорить правду хоть самую горькую то прямо в лицо, без обиняков.
Вартан виновато опустил голову.
– Ну как же мы теперь без него? Едем ведь в неизвестность.
– Всё, что было дома я зашила в свою одежду, – ответила практичная женщина и постучала гулко по поясу.
– Ладно, поехали, с Богом.
Уже достаточно отъехав от дома и, присоединившись к обозу русской армии, Миран тоскливо посмотрел на родное озеро. Воспоминания счастливого детства хлынули наружу. Он вспомнил, как они плескались всей детворой, а их матери стирали одежду в солёной воде. Прощайте счастливые годы, мы покидаем Ван навсегда.
Первопрестольный город Эчмиадзин притягивал беженцев со всей Западной Армении. Испокон веков религиозный центр армян считался надёжным убежищем. Озеро Ван находилось ближе всех и потому в духовную столицу Армении первыми прибывали беженцы оттуда. Они быстро заполнили все пустыри вокруг кафедрального собора. Было жаркое лето, и люди располагались прямо под открытым небом, вместе с домашним скарбом и с пригнанной скотиной.
Беженцы прибывали и прибывали, и скоро все свободные пространства вокруг города и его церквей заполнились. Скопления тысяч бездомных, неустроенных людей скоро стало невыносимым. Запасы еды и воды таяли, горы мусора появились повсюду, и ужасная вонь от испражнений людей и животных распространялась далеко вокруг.
Возникшие антисанитарные условия и жара способствовали вспышке эпидемий тифа и холеры, которые стали косить народ. Неизбежный падёж скота только усугублял положение. Священнослужители как могли помогали людям, но что они могли поделать с тысячами обездоленных и голодных оставшихся без крова и элементарных условий проживания.
