Пролог:
Дождь стучал по крыше старого дома, словно пытался вымыть из него всю грязь и боль, что накопились за годы. Семнадцать лет… для Лии они тянулись вечностью, каждый день – битва за выживание. Воздух в ее комнате был спертым, пахло сыростью и страхом.
Дверь с треском распахнулась, впустив в пространство тяжелую, пьяную поступь. Лия инстинктивно вжалась в стену, стараясь стать меньше, невидимей.
– Опять тут, как мышь, прячешься? – голос отчима, Алексея, был скользким и противным, как его руки.
Она не ответила. Любой звук мог стать искрой, которая разожжет пожар.
– Я с тобой разговариваю! – Он был рядом за два шага. Его пальцы, грубые и цепкие, впились в ее подбородок, заставляя поднять голову. От него тянуло перегаром и потом. – Думаешь, ты королева? Что все должны перед тобой преклоняться? Ты – никто. Ничтожество.
Его дыхание обжигало щеку. Лия пыталась вырваться, но он был сильнее. Он швырнул ее на кровать. Пружины жалобно взвизгнули.
– Папа, нет… – это был детский, беспомощный лепет, который она ненавидела в себе.
– Я тебе не папа! – его кулак обрушился на ее бок. Тупая, оглушающая боль разлилась по ребрам. Она вскрикнула. – Молчи! – еще удар. По лицу. В живот.
Мир сузился до боли, до его звериного рычания, до скрипа кровати. Она пыталась закрыться, но он с легкостью отшвырнул ее руки. Его взгляд был пустым, мутным от ненависти и алкоголя.
– Ты моя, – прошипел он, его руки потянулись к поясу ее джинсов. – Пора тебе узнать, кто здесь хозяин.
Ужас, холодный и пронзительный, парализовал ее на секунду. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Она извивалась, царапалась, пыталась ударить.
– Мама! – вырвался у нее крик, полный отчаяния. – МАМА!
Шаги в коридоре. Дверь приоткрылась. В проеме стояла мать, ее лицо было бледным и изможденным.
– Алексей, что ты… – ее голос дрожал.
– Выйди и закрой дверь, – рявкнул он, не оборачиваясь. – Взрослые разговаривают.
Их взгляды встретились – дочери, умоляющей о спасении, и матери, в глазах которой был только страх. Страх потерять этого мужчину. Страх остаться одной.
Мать Лии отвела взгляд. Ее губы дрогнули.
– Лия… не зли его, – прошептала она и, отступив, тихо прикрыла дверь.
Щелчок замка прозвучал как приговор. Предательство, острое и окончательное, пронзило Лию острее любого удара. В тот миг в ней что-то умерло. Что-то нежное и доверчивое.
Алексей злорадно хмыкнул. – Видишь? Ты никому не нужна.
Но ее отчаяние сменилось яростью. Чистой, животной яростью. Когда он снова наклонился, она со всей силы вогнала колено ему в пах. Он заорал и отпустил ее. Лия, не помня себя, кубарем скатилась с кровати и бросилась к окну. Выпрыгнула. Приземлилась на колени, поранив ладони о гравий. Но она была на свободе. Под холодным, равнодушным дождем.
Она сидела на земле, вся мокрая и дрожащая, и смотрела на освещенное окно своей комнаты. Она больше не плакала. Слезы закончились. Осталась только одна мысль, твердая, как сталь: «Я сбегу. Я переживу это. И я никогда, никогда никому не позволю сделать мне так больно».
Эта ночь оставила на ней не только синяки. Она выжгла в ее душе пустыню, где единственным законом было выживание, а единственной защитой – высокие, неприступные стены.
Глава 1
Спустя несколько месяцев после той ночи мечта о побеге стала реальностью. Два контракта. Два предложения. Лас-Вегас или Сеул. Выбор был очевиден. Не из-за огней и шоу, а из-за него. Чимина. Парня из Кореи, чей голос в телефоне стал для нее кислородом. Он был тем, кто склеивал ее разбитые кусочки по ночам, чьи слова были бальзамом на ее израненную душу.
В аэропорту она пахла не страхом, а свободой и дешевыми духами. Ее подруга Дженни болтала без умолку, но Лия почти не слышала. Она смотрела на билет в Сеул, и ее пальцы дрожали. Это был не просто билет. Это был пропуск в другую жизнь.
