«…Желательно сохранить у молодых девушек привычку
краснеть перед мужчинами: этот легкий румянец
украшает их, а он может утратиться…»
Почтенный вельможа
Дени Дидро
Ежели вы едете верхами или в удобном экипаже, дорога в Озерный край занимает четыре часа.
Но только ежели с вами нет азартной парочки молодоженов, которую хлебом не корми, дай только устроить очередное состязание.
Когда Ее Высочество изволили свернуть с тропы, дабы одержать над супругом легкую победу, лошадь царевны Арины подвернула ногу.
Иван, лично осмотревший пострадавшее копыто серогривой дружелюбной кобылы, пришел к выводу, что хромота временна. И, ежели они желают сохранить текущее положение дел, придется двигаться крайне медленно, дабы не позволить лошади пуститься в галоп, несмотря на боль.
Царевна пересела в экипаж, но оставить животное с кем-либо из слуг отказалась наотрез. Так что вся кавалькада теперь двигалась со скоростью хромой кобылы в самом прямом смысле сего выражения.
Изрядно припозднившихся гостей Луговские встречали у крыльца всем своим многочисленным семейством.
– Тень? Самая настоящая?– добродушно усмехнулся в усы князь Луговской, наблюдая, как Киро помогает царевне Островов выбраться из экипажа. Киро уже бывал в их доме, но побеседовать как-то не доводилось.
Ки Ран хмыкнул. В ироничной любознательности князя не было ничего оскорбительного, наоборот, тень чувствовал себя так, словно его согревают широкие улыбки семейства Луговских.
Он почтительно поклонился, приветствуя людей, к которым испытывал искренне расположение.
– Покажешь, на что способны добрые молодцы из школы теней? – полюбопытствовал князь.
– Отчего же не показать, – в тон ему ответил Киро.
Царевна Арина страдальчески возвела взгляд к небу.
– Мы о вас наслышаны. Аринушка привечает тень больше супруга, – добавила княгиня.
Пришла очередь Елисея закатывать глаза.
Киро же почувствовал, что ему определенно здесь нравится.
– Да прекратите вы, – Нэнси подошла и поспешно присела в реверансе, приветствуя царевну Островов. – Прошу прощения, Ваше Высочество, они пытаются произвести достойное впечатление, которое в представлении нашей семьи несколько отличается от общепринятого.
Милада величественно наклонила голову, приветствуя хозяев дома.
Она с живым интересом прислушивалась к разговору, но ей явно было неуютно в гостях у того самого генерала Луговского.
Добродушный и упитанный князь никак не желал соотноситься с тем грозным образом в воспоминаниях Милады, о котором она не единожды рассказывала своей тени. Генерал пришел в Островное царствие, принеся с собой унижение и позор ее семье. Можно сказать, он помнился ей карающей дланью, сторожевым псом цесаревича, решительным и безжалостным.
Впрочем, при взятии стольного града Луговской вел себя весьма корректно, его люди не позволяли себе лишнего. Ежели бы было наоборот, у царевны хоть остался повод их ненавидеть, но ей не дали даже этого. Мало радости ощущать себя низко и подло.
– Мы тут манерам не обучены, – улыбнулась Арина, – но принимать вас у себя – честь для нашей семьи.
– За себя говори, – уперла руки в бока невысокая чернявая девица. Насколько помнила Милада, средняя из сестер Луговских.
– Свет мой, тебе лучше прилечь, – дальновидно предложил ее супруг, не раз виденный царевной при дворе.
Про молодого капитана Софийского Гвардейского полка с удовольствием сплетничали дамы. Его женитьба и отпуск в связи с беременностью супруги их сильно опечалил.
Завидный мужчина, красивый, спокойный… а достался какой-то хамке.
Словно догадавшись, о чем она думает, Мирна смерила царевну взглядом, далеким от обожания. Нэнси, старшая из сестер, вышла вперед, спокойно загородив спиной буйную сестрицу.
