Перспективы и крушение надежд
В глубине ярко-голубой радужной оболочки таился целый космос. Безграничные просторы света и тьмы причудливо перемешивались и таинственно мерцали, обещая разгадку самых важных тайн.
Я моргнула, и наваждение пропало.
– Ты там заснула, что ли? – послышался неприятный голос Оксаны.
Во мне снова всколыхнулось непозволительное раздражение – я терпеть не могла соседку, весь смысл жизни которой сводился только к тому, чтобы завидовать мне.
– Отстань ты от неё, ей же надо подготовиться, – кто-то из соседок попытался осадить Оксану.
Я слегка улыбнулась и чуть наклонила голову, внимательно рассматривая отражение в небольшом зеркале, закреплённом над раковиной. С любовью провела пальцами по длинным блестящим прядям платиновых волос. С обожанием погладила взглядом нежную гладкую кожу лица и шеи. Мне досталась редкостная красота.
И тем досаднее, что всё это должно умереть, потому что Список застрял намертво!
Злость и обида окрасили лицо некрасивым румянцем. Как же это несправедливо и неправильно!
Я глубоко вздохнула и открыла дверь. Оксана стояла в проходе и сверлила меня недобрым взглядом.
– Сколько можно плескаться? – она тут же бросилась в ванную, больно ударив меня плечом.
Я привычно погасила обиду и постаралась сохранить невозмутимое выражение лица. Девчонки валялись на кроватях и смотрели на меня. Чувствуя себя словно на сцене, я сняла халат и быстро надела светло-голубой офисный костюм из дефицитного хлопка. Он выгодно подчёркивал фигуру и заметно выделял меня из массы «серых». Впрочем, меня всё выделяло из толпы смертных: высокий рост и стройное телосложение, необычный цвет волос и глаз, гладкая безупречная кожа. В отличие от них, я была по-настоящему красивой.
Светка шутливо присвистнула, и остальные прыснули со смеха. Я смущённо улыбнулась и посмотрела на Настю – из всей нашей партии с ней у меня были самые тёплые отношения.
– Во, – сказала она, показывая большой палец. – Штучное изделие.
Напоминание об искусственном происхождении мне никогда не нравилось, но я понимала, что в её словах не содержалось никакого намерения задеть меня или обидеть.
Бросив взгляд на настенные часы, я заторопилась. Опоздание было категорически недопустимо – я была поставлена в такое положение, что любая малейшая мелочь могла подпортить мои шансы на вхождение в Список. Каждый мой социальный поступок был на виду. До самого последнего момента я должна была действовать безукоризненно, чтобы у членов Совета при рассмотрении моей кандидатуры не возникло никаких сомнений.
Аккуратно обув дорогущие туфли на среднем каблуке (удачная контрабанда ценой в одну зарплату), я схватила с прикроватной тумбочки сумку, вынужденно махнула соседкам рукой и вышла из квартиры.
Прохладное майское утро подарило слабые лучи нерешительно разгорающегося солнца и неприятный запах с мусороперерабатывающего завода. По длинному открытому проходу я старалась идти как можно быстрее, чтобы не пришлось здороваться и общаться с соседями. Проворно сбежав по уродливой бетонной лестнице, я направилась в сторону автобусной остановки. Каблуки задорно цокали по выщербленному асфальту, прохладный ветерок приятно обвевал лицо, а завистливые взгляды встречных женщин поддерживали самооценку.
Со стороны могло показаться, что меня случайно занесло в эту окраину для «серых», и после бурной ночи с обычным работягой я теперь возвращалась в благополучный Центр. Наверно, именно так и думали рабочие, идущие по тротуару и стоящие на остановке. Они ощупывали меня откровенно похотливыми взглядами, плотоядно улыбались и отпускали сальные похабные шуточки. Натянув на лицо холодную отстранённую маску, я встала под козырёк остановки и уставилась в одну точку, чтобы ненароком не встретиться взглядом ни с одним из них.
