*
Алексия
*
– Понимаешь, Винни, какой он гад?
Казанова недобитый! – жаловалась я своей морской свинке, скармливая
ей морковку.
Свинтус принимала из моих рук еду,
как психотерапевт оплату, бесстрастно зыркая на меня
глазами-пуговками в лучших традициях Фрейда.
У нас с ней был негласный договор: я
периодически изливаю ей душу, а она выражает молчаливую поддержку,
поглощая вкусности.
Отца уже нет в живых, а у мамы
плохое здоровье: высокое давление, так что я стараюсь, чтобы она
волновалась пореже. Моя жалоба на домогательства ректора будет
воспринята ею очень остро. Не дай Бог, ещё инсульт разобьёт.
Я должна сама справиться с этой
проблемой. Только не знаю, как.
Новых подружек ещё не завела, а все
старые остались в родном посёлке. Конечно, я продолжаю общаться с
ними по телефону и в соцсетях, но с каждым днём всё больше понимаю,
что это общение постепенно сходит на нет.
Словно я оказалась в другой
вселенной, а они, как и прежде, живут в своём привычном мире – с
сельскими дискотеками, посадкой-сбором урожая и попытками устроить
личную жизнь. Танюха готовится к свадьбе, Алинка уже на третьем
месяце, Оля бросает пятого по счёту жениха. У всех кипит жизнь, и
всем уже не до меня.
А я – перебралась в Белотопольск,
снимаю тут квартиру, подрабатываю репетиторством и сумела поступить
в гуманитарно-педагогическую академию. Специальность – «Экология и
природопользование». Теперь вот жалуюсь морской свинке на
приставучего ректора. Больше некому.
Когда я покупала этого зверька в
зоомагазине, мне сказали, что это мальчик. Я назвала его Винни
Пухом. Но спустя пару месяцев поняла, что это всё же девочка, так
что Винни Пух подвергся ребрендингу и стал просто Винни.
Для полного счастья планирую ещё
взять котёнка. Даже мысленно его себе представляю: хорошенький
такой, рыженький, будет спать у меня в ногах и мило мурчать.
Накуплю ему кучу игрушек, поставлю когтеточку и кошачий домик.
Жаль, что на данный момент пока не
могу его прокормить и обеспечить всем необходимым: едва свожу концы
с концами. Но когда-нибудь я воплощу эту мечту.
Может, они с Винни даже подружатся?
Было бы здорово.
А сейчас все мои мысли занимали
проблемы с ректором.
– Представляешь, Винни, он вызвал
меня к себе в кабинет и отчитал за внешний вид! Якобы я слишком
вызывающе одеваюсь. Но это же неправда! Что такого неприличного в
этой длинной чёрной юбке? Или белой блузке? Заявил, что обязан
провести со мной воспитательную беседу, и я должна явиться завтра,
в субботу, в восемь утра на улицу Майскую, дом пять, офис
двенадцать. Я глянула в интернете – это гостиница «Венера»! И
никакой это не офис, а комната в мотеле! Как бы сказала бабуля,
греховодник лысый…
К глазам подступили предательские
слёзы, но я не позволила себе разреветься. Достаточно той истерики,
что накатила сразу после ректорского ультиматума. Давненько я не
испытывала такого унижения и беспомощности.
Нет, при нём я реветь не стала.
Гордость не позволила. Просто сжала челюсти и молча вышла из
кабинета, слыша, как в спину донеслась угроза: «Веди себя хорошо,
Морозова, иначе моргнуть не успеешь, как будешь отчислена! И не
глупи! Твоё будущее в твоих руках!»
Ректор Геннадий Иванович Орлов.
Степенный профессор-краевед, идеальный семьянин, почётный гражданин
города. В кабинете на столе – фотографии жены и двух дочерей.
Светило исторической науки.
И я – девушка из сельской глубинки.
Мелкий воробей против сексуально озабоченного орла.
И как мне из этого выкрутиться?
Сказаться больной? Кому-то пожаловаться? Обратиться в полицию?
Сомневаюсь, что кто-либо станет мне помогать. Выставят дурочкой или
шантажисткой. Ещё и срок впаяют за дискредитацию светлого образа и
безупречной репутации местного краеведа.
