В темном холодном холле кричала только я. Горло раздирало от
непрекращающегося рева. Образы людей и оборотней, с тихим
осуждением наблюдавших за моими страданиями, были размыты из-за
слез.
Мои руки безжалостно отрывали от
материнского подола, но я снова тянулась к ней, не замечая, как она
безразлично стоит, не пытаясь помешать тем, кто разлучает
нас.
— Пойдем, — кто-то взял меня за
руку, сжимая почти до боли, и потянул за собой.
Размытые фигуры родителей
исчезли за захлопнувшейся дверью и меня увезли прочь, не объяснив
причины.
— Мира!
Я распахнула глаза одновременно с
судорожным вздохом. Отголоски сна еще заставляли руки тревожно
подрагивать, но я уже поняла, что это лишь воспоминания, и сейчас я
нахожусь в своей маленькой уютной комнате, а не в холодном доме,
который в последнее время все чаще приходил во снах.
За окном было еще темно, а в ногах
довольно урчал большой котяра, которому в отличие от меня не нужно
рано вставать.
— Завидую тебе, — с улыбкой
зарывшись пальцами в густую мягкую шерсть на спине Жорика, я
окончательно успокоилась и поняла, что пора вставать. Тетя дважды
звать не будет.
Потратив пару минут на умывание и
выбор простенького наряда, я уже схватилась за дверную ручку, когда
вспомнила, что забыла надеть ошейник.
На письменном столе рядом с кроватью
вчера вечером был оставлен мой вечный спутник.
Кожаный ремешок с внутренней
прослойкой из серебряных пластин должны носить все не имеющие пару
девушки, а тем, у кого нет оборотнической крови, вроде меня, и
вовсе этот аксессуар прописан в вечное пользование. Но это лучше,
чем если какой-то оборотень решит сомкнуть зубы на шее против
воли.
Тетя встретила меня на кухне, уперев
руки в бока.
— Мне тебя до обеда звать?
— Я же не проспала, — поцеловав в
щеку хмурую женщину я плюхнулась на высокий барный стул.
Точнее было бы сказать, что я на
него вскарабкалась. Ростом я точно пошла в кого-то по людской линии
своего рода. Тетя Женя прямой пример, доказывающий, что мы с ней
очень разные внешне. Статная волчица с копной темно-каштановых
кудрей все еще выглядела очень молодо для своих лет, а я со своим
низеньким ростом и светлыми волосами казалась рядом с ней
подкидышем.
— Сегодня придут трубы в кафе
смотреть, ты встретишь сантехника. Я писала в заявке, чтобы пришел
человек, но на всякий случай не теряй бдительность.
— Хорошо.
На шее моей тети тоже «красуется»
ошейник. У нее есть когти и зубы, чтобы защитить себя в случае
нежелательного интереса со стороны других оборотней, но она
продолжает носить его. Думаю, это некая солидарность.
Мы жили в городе, населенном только
людьми, когда я была совсем маленькой. Потом на время перебрались в
Северный, принадлежащий исключительно оборотнями, но такой парочке
как мы нигде не было места. Волчица с племянницей слабой
полукровкой, истина, которую мы не разглашали и порой приходилось
называться сестрой Жени или ее дочерью.
Исключением становились те немногие
люди или оборотни, кто относился к нам без предубеждения, но их
было так ничтожно мало, что единственной компанией оставались мы
друг для друга.
В скитаниях по городам прошло
несколько лет и бессчетное количество школ для меня, пока мы не
выбрали смешанный Торговый, а я не перешла на домашнее обучение.
Школу закончила экстерном и стала помогать Жене в кафе, которое она
купила по дешевке в плачевном состоянии. Теперь нельзя было
сказать, что когда-то там все кишело паразитами и плесенью, но
порой приходилось устранять поломки, которых в новом здании не было
бы.
— Мирослава, не витай в облаках.
Влюбилась что ли? — Женя не сдержала смешок, и я наградила ее
хмурым взглядом, по крайней мере попыталась такой изобразить. На
деле же скорее напоминала надутого хомяка, как тетя звала меня
порой.
