Спор. Колючка для мажора

– Крапивина! Сколько за час? – глумливо доносится в спину. – Или ты бесплатно даешь?

Я не отвечаю. Просто сбегаю из универа сама не зная, куда. Мне кажется, я мучительно–медленно разрушаюсь. Меня будто больше нет.

Я опозорена, унижена, предана… Человеком, в которого влюбилась без памяти. Рядом с которым забыла, что нельзя никому доверять.

Мне плевать, что все студенты, включая преподов, увидели горячее видео с моим участием. Больше всего меня волнует, что я слишком хорошо знаю, кто это видео записал.

***

Месяц назад…

Первые дни учебы. Новые люди, новые предметы и… мажористые клоуны – их видно сразу, они выделяются из толпы. Приезжают в универ на своих крутых тачках, ведут себя, как короли и считают, что им все можно.

Самый главный из них – Захар Соколовский. Волосы цвета тёмного шоколада, серые глаза и белоснежная улыбка, от которой появляются ямочки на щеках. Красив как Бог и явно этим привык пользоваться.

– Сорян, я не специально, – обращается он ко мне, высунувшись в приоткрытое окно своей ярко–оранжевой BMW.

Я стою перед ним вся мокрая. Одежда испорчена, с кончиков волос стекают ручейки грязной воды.

Глядя на меня, серые глаза Соколовского смеются, в них нет и капли вины. На губах – очаровательная улыбка, от которой, по его мнению, я просто обязана растаять после того, как он окатил меня из лужи.

– Не специально? – распахиваю глаза я. – Ты не заметил лужу?

– Именно, – кивает Соколовский, – зато тебя заметил сразу. Твои волосы подходят к моей тачке, рыжуля. Круто, да?

Он вдруг смеется. На его смех оборачиваются проходящие мимо девушки и машут ему. А я смотрю на свои рыжие, вымокшие кудри и злюсь еще больше. Только сегодня утром помыла волосы!

– Ты вообще–то мне испортил одежду, дятел, – отвлекаю мажора от флирта с девушками и он со скучающим видом вздыхает.

– Ну и сколько стоит твой шмот? – Соколовский проходится по мне оценивающим взглядом. – Диктуй номер, закину десятку на карту. – Он достает Айфон последней модели и подмигивает мне, – на остальные мороженое себе купишь. Может, даже добрее станешь.

– Чего? – недоумеваю я.

– Ты слишком злая, – заявляет этот придурок. – Расслабься, не будь, как бабка.

– Я? – на всякий случай уточняю, приподняв брови.

– Ну да, – на лице мажора снова играет беззаботная улыбка.

И она становится последней каплей. Я всегда славилась огненным характером и импульсивными поступками. Поэтому просто беру и обливаю мажора недопитым кофе, стаканчик которого все это время держала в руках.

– Эй! Ты чего? – выдыхает Соколовский, нахмурив брови. А вот теперь смех из его глаз пропадает – они округлены и смотрят на меня изумленно. По лицу с четкими скулами стекают бежево–коричневые капли латте. – Ты больная что ли?

– Угощайся, – его же тоном отзываюсь я и закидываю стаканчик прямо в окно тачки, – может, видеть лучше станешь. Урррод!

Закатываю глаза и быстрым шагом иду к универу. Домой возвращаться нет смысла – ехать целую вечность. Ещё и бабушка будет переживать, что пары пропущу, а ей лучше не волноваться. Я готовилась все лето, чтобы поступить на бесплатное. Зубами выгрызала себе это место. И не стану прогуливать пары из–за придурка, который не смотрит, куда едет. Ничего, приведу себя в порядок и все будет ок.

Невозмутимо захожу в здание из белого кирпича, показываю пропуск охраннику, который скользит по мне слегка удивленным взглядом и иду дальше. Мне всегда было плевать на мнение чужих людей – куда важнее мнение близких. Жаль, что из близких у меня осталась только бабуля.

– Мать моя женщина! – возле меня появляется мой новый друг, который сам же себя и провозгласил им в первый день учебы. С тех пор липнет ко мне, как жвачка. Порой бесит до чертиков, а порой умиляет. – Зачем ты окунулась в лужу, Марго?