Срамной дневник.
«Я начал драть рукопись. Но остановился. Потому что вдруг с необычайной чудесной ясностью сообразил, что правы говорившие: написанное нельзя уничтожить! Порвать, сжечь… От людей скрыть. Но от самого себя – никогда! Кончено! Неизгладимо»
Я вспомнил эти строки из черновика Булгакова, когда дочитал Васин дневник до конца. Как бы я хотел тоже выкинуть эти листки в мусор и просто навсегда забыть о них. Но не–е–т… Не забудешь. Они так и будут жечь меня, отравлять изнутри, заставлять чувствовать себя предателем. И всё же… Зачем я открываю их? Чтобы разбавить их яд, чтобы разделить дозу, предназначавшуюся мне одному с другими. Для меня одного она слишком велика.
Арш.
I.
Я хочу грудную клетку распахнуть, как покрывало.
И укрыться с тобой вместе. В темноте. Под одеялом.
Огонек зажжется робкий. Сочной мякоти мерцанье.
Это я тобой любуюсь. Это глаз твоих сиянье.
С фонарем под одеялом мы читаем книгу судеб.
Мы захвачены процессом, словно мы уже не люди.
Новый вид, где двое стали чем-то третьим поневоле.
Звездным куполом укрыты. С головою. С головою.
Кто-то придумал нас целыми, а кто-то разделил на половинки и заставил искать свою. Конфликт 1 го и 7 го домов, как сказал бы астролог. Партнер и я. С красной строки:
Дикий разлад живет во мне между телом и душою. Мне нравятся два совершено разных типа женщин. Есть женщины, которые на раз-два включают во мне самца, но они оставляют меня равнодушными как… люди. Нет, я не то, чтобы не считаю их за людей; я допускаю, что они живут, опираясь на нравственные императивы и, личное счастье не стоит для них ничего, если за него пришлось заплатить хоть одной слезинкой невинного ребенка, но сам я вижу в них только самок. Эгоцентричных, приземленных, хитрых и готовых в любой момент принимать то обличье, которое требует настоящий момент. Жаловаться мне нечего, ведь именно с ними у меня всё всегда получается. Они в ответ тоже видят во мне самца и с удовольствием, даже с радостью рвутся к рычагам, управляющим нашими инстинктивными программами. Я, собственно говоря, и не против! Я даже очень за. И всё было бы хорошо, если бы не существовало совершенно другого типа женщин, который одним своим видом обещает… продолжение. Что-то такое, что не выключается после коитуса, а несет нас дальше. В неизведанное. Но они, во-первых, не включают во мне самца так быстро, как милые и нежные самочки, а во-вторых, сами не совсем понимают, что со мной делать.
Вот и я не знаю, что делать? Когда я смотрю на самку, точнее, на её задницу, я не могу понять, смогу ли отдать за неё жизнь. А когда смотрю в глаза женщине, которой не страшно отдать и душу… забываю посмотреть на задницу. Видимо, такой разлад совершенно естественен для многих, а не только для меня. Ведь и правда: одних любят, а на других… женятся. «Que chingo!» – сказали бы латиноамериканские гангстеры.
А может быть, мне просто хочется утонуть в чьих-нибудь глазах? Как это выглядит? Смерть на глубине? Однажды у меня отказал акваланг на 10-ти метрах. Я не сразу это понял и потерял драгоценное время, барахтаясь на глубине. Радужные круги вокруг глаз. Колокольный звон в ушах. Я шевелил ластами даже тогда, когда перестал чувствовать свои ноги. Удушье. Всё точно так же, как и при общем наркозе: сначала отказывает зрение, потом слух, потом вы перестаете чувствовать своё тело. Остается только сознание, окруженное светом. Выплыл. Уже ничего не видел вокруг, но почувствовал, как чьи–то руки подхватили меня. На счастье, рядом плавали свои из команды.
Для протокола: На глубине до 10 метров можно часами находиться без декомпрессии и практически без риска отравления азотом. Нырять на такую глубину, чтобы насладиться подводным миром, можно и без акваланга.
