Сравнительное правоведение: вчера, сегодня, завтра

На современном этапе развития правовой науки сравнительное правоведение представляет собой сложившийся комплекс научных знаний и методологических разработок, имеющих под собой явные функциональные ориентиры и пролонгации.

Интернационализация правового феномена с необходимостью требует от юридического сообщества решения проблем подготовки профессиональных кадров, чьи знания не ограничиваются рамками только лишь национальной правовой системы как таковой.

И хотя отечественные книжные прилавки явно не обделены различного рода работами в области зарубежного и сравнительного права, все они зачастую носят не монографический, а учебно-методологический характер.

Представленное научное исследование в данном отношении призвано восполнить существующий в отечественной юридической науке пробел относительно формирования зрелой компаративной доктрины.

Оно написано в дискуссионном ключе и содержит в себе аутентичные подходы автора к таким проблемам, как:

– онтологическая и темпоральная оценка сравнительного правоведения как мировоззренческой системы;

– объекты и уровни компаративного анализа;

– идеологические и нормативные основания правовых систем;

– формирование юридической карты мира в условиях глобализации.

Апробация результатов исследования состоялась на страницах российских, французских, английских научных печатных изданий и в вербальных выступлениях автора на научных форумах в России и за ее пределами (Франция, Швейцария, Украина).

Заведующий кафедрой теории государства и права

МГЮА имени О. Е. Кутафина,

д-р юрид. наук, заслуженный юрист РФ Т. Н. Радько

В своем докладе, представленном на Первом конгрессе по сравнительному правоведению в 1900 году, известный английский компаративист Ф. Поллок подчеркивал, что «сравнительное правоведение таким, каким оно предстает перед нами, – одна из самых новых наук. Живущие сегодня присутствовали при ее рождении»[1].

Однако «молодость» сравнительного правоведения (droit comparé (фр.), Vergleichende Rechtswissenschaft (нем.), Comparative law (англ), diritto comparato (итал.)) покажется нам весьма релятивным понятием, если мы обратимся к более широкому подходу к его «генеалогии». В России данный научный модус весьма аргументированно развивает профессор В. И. Лафитский. «Сравнительное правоведение, – пишет он, – имеет столь же давнюю историю, как художественная литература, историческая, географическая и философские науки. Оно рождалось вместе с ними, углубляя познание права, выявляя его достоинства и недостатки, раскрывая общее и особенное в его развитии»[2]. Во многом вторит ему и классик французской компаративистики Рене Давид, когда подчеркивает, что «сравнение правовых систем, соседствующих на географической карте, – дело столь же давнее, как и сама правовая наука»[3].

По нашему мнению, в истории сравнительного правоведения можно выделить две протяженные эпохи. Первую можно условно назвать «младенческой», вторую «институциональной». Младенческая эпоха характеризуется проявлением интереса представителей гуманитарной науки к иностранному праву, выходом за рамки собственного юридического бытия, широким использованием сопоставительных приемов в анализе политико-правового материала различных государств. Исследования указанной эпохальной принадлежности заложили основы для формирования сравнительного правоведения как методологической и мировоззренческой систем и вступления ее в фазу институализации. Однако в точном смысле сравнительное правоведение в данном случае еще не обрело свои очертания. Именно эпоха институализации смогла, на наш взгляд, дать сравнительному правоведению совершенно новые онтологические начала. Во-первых, сравнительно-правовые исследования приобрели более или менее системный характер. Партикулизм в их основании отошел на второй план. Во-вторых, начали формироваться отдельные юридические школы в данной области гуманитарной науки. В-третьих, сравнительное правоведение приобрело свои печатные источники, исследования в данной области получили апробацию на различных научных форумах. В-четвертых, юридическая компаративистика перестала быть делом исследователей-одиночек, движимых аутентичными научными помыслами, став отдельным направлением в юриспруденции.