Только шагнув за порог спальни,
девушка учуяла, как из кухни доносится ароматный запах маминых
оладьев, которые она давно привыкла называть панкейками на
американский манер. Она спустилась по деревянным лестничным
ступенькам и, проходя через гостиную, наткнулась на светловолосую
макушку старшего брата, который сидел к ней спиной, уставившись на
плазму.
На самом деле они двойняшки, но
девять минут первенства парень считает огромной разницей и не
упускает возможности напомнить об этом сестре. На часах только
около семи, а Рома уже рубится в приставку, развалившись на диване
с геймпадом в руках и бесцеремонно закинув длинные ноги на
журнальный столик.
— Доброе утро, сестрёнка! — услышав
шаги на лестнице, парень, не отвлекаясь от экрана, хлопнул по
дивану рядом с собой, зазывая её разделить с ним какую-нибудь
горную трассу. Но девушка не поддалась на уговоры и босыми пятками
пошлёпала на кухню, где их мама занималась приготовлением
фирменного завтрака.
Улыбнувшись, при виде мамы в
знакомом красном фартуке в цветочек, Аля подошла ближе и
растворилась в её родных объятиях. Елена Владимировна крепко
прижала дочку к себе и нежно поцеловала в лоб, как в детстве. Пусть
ей уже двадцать один, но для мамы она навсегда останется маленькой
девочкой.
— Выспалась? – ласково спросила
Елена дочку и отвернулась к плите, где оладьи начали чересчур
активно подрумяниваться на сковородке.
Аля ещё с детства восхищалась тем,
какая у неё красивая мама: её золотистые волосы до плеч идеально
уложены в любую непогоду, на лице аккуратный, почти незаметный
макияж, подчеркивающий серо-голубые глаза, а одежда всегда
подобрана по фигуре и со вкусом, даже домашняя. Елена худенькая,
невысокого роста, от того всегда кажется очень хрупкой, особенно
рядом с широкоплечим отцом.
— Да, чувствую себя замечательно, —
кивнула Аля и незаметно украла горячий блинчик из тарелки, пока
мама отвлеклась на шипение масла на сковородке.
Вчера после шестнадцатичасового
перелета с пересадкой девушка едва держалась на ногах, поэтому,
добравшись до дома, сразу завалилась в кровать, не в силах отвечать
ни на какие вопросы родственников. Она ожидала, что с утра её будет
мучить акклиматизация из-за смены часовых поясов, но, на удивление,
ничего подобного не было, Аля чувствовала себя бодрой и
отдохнувшей.
Елена Владимировна всё-таки заметила
кражу и посмотрела на дочь укоризненно, улыбаясь лишь уголками рта,
а Аля, продолжая жевать, залезла на высокий барный стул, чтобы
наблюдать за родительницей было удобнее.
Последний раз она приезжала домой на
Новый год, почти полгода назад, но пробыла не больше недели. Потом
они с братом уехали на горнолыжный курорт, а из Швейцарии девушка
сразу полетела в Монреаль, где училась больше шести лет – сначала в
старшей школе, а потом в университете.
Мама увидела её босые ноги и, цокнув
языком, закатила глаза:
— Опять босиком? Что за
привычка?
— Моя! — пожала плечами девушка,
тихонько хихикая — люди не меняются. Она обвела взглядом кухню,
плавно переходящую в столовую, и заметила, что обеденный стол
сервирован на четверых.
— Папа ещё не ушёл? — спросила она с
легкой тенью надежды. Вчера из аэропорта её забирали Рома с мамой,
у отца допоздна было совещание и девушке так и не удалось его
увидеть — она просто отключилась до его возвращения.
— Да, он у себя, — с улыбкой кивнула
Елена в сторону рабочего кабинета мужа, который тоже находился на
первом этаже, — сказал, что срочно нужно проверить почту. Ты же его
знаешь! – женщина усмехнулась, продолжая переворачивать оладьи.
Аля действительно знала, что в
последнее время в компании не всё гладко и отцу приходится работать
больше обычного — кроме того, в бизнесе вообще никогда не бывает
стабильности. Поэтому долгие рабочие дни были обычным явлением не
только для отца, но и для всей семьи – даже их с Ромой родители
приучили к труду.
