Да никогда в жизни Прохоров эту квартиру бы не снял.
Ну, или при других обстоятельствах…
Это и не квартира была вовсе: малюсенькая прихожая, небольшая комната с газовой плитой и холодильником прямо тут же у входа, раковина, крохотный туалет, душ в углу, переоборудованный, скорей всего, из половинки старого платяного шкафа – так там было тесно и темно. Стол под полуподвальным окном, узкая походная кровать (Славе в голову не могло прийти, что такие в Москве сохранились) у противоположной стены, стул, который по возрасту точно был старше нашего героя. И еще компьютерное кресло, которое он купил, потому что сидеть долго на местном стуле не мог.
Но ремонт в родной «однушке» в Черемушках – Равиль сказал, что если проводку не сменить, то однажды хозяин проснется, в лучшем случае, под рев пожарных машин, а в худшем – и их не услышит…
Но наличие Интернета, хотя, казалось бы, какой Интернет в подвале такой развалюхи. Но ведь есть и даже вполне пристойно работает.
Но местоположение… Он поднял голову – через невысокое окно был виден центральный купол и довольно большой кусок Храма Христа Спасителя.
Да и Горохов жил сравнительно рядом, смена книг на описание проходила быстро и без задержек. Шофер, секретарь, охранник Горохова, кто он там – не важно, но точно Вадик, привозил и увозил коробки по первому звонку. Правда, сколько Прохоров ни просил расставлять их по одной возле стола, гребаный адъютант всегда ставил их одна на другую и у стены. И сегодня опять придется таскать их, напрягая сорванную сорок лет назад спину.
Зачем он только взялся за опись этой библиотеки? Не его это дело – считать страницы и щелкать фотоаппаратом.
Деньги приличные, это конечно, но вот иметь так часто дело с Гороховым совсем не правильно.
Понятно, что на самом деле так было не столь тоскливо вечерами, но все же… Лучше дружить с тоской, чем с Вадиками в разных видах – это он усвоил давно, но все время нарушал.
Зазвонил телефон:
– Картошка с мясом понравилась? – спросила дочь.
– Сейчас… – торопливо сказал он в ответ, пытаясь сообразить, где это у него такое сокровище может обретаться.
На столе не было, на плите – тоже.
В душе мокро и пахнет несъедобно, а в туалет нести – вроде рано, оставался холодильник.
Он встал, открыл дверцу, Марина терпеливо ждала.
Молоко, пирожные, сыр, салат с прошлого дочкиного посещения.
А где компот?
Вадик, что ли, съел…
– Уверена, что была картошка? – на всякий случай спросил он.
– На самой нижней полке…
Там «компот» и оказался.
В новой синей кастрюльке явно не местного происхождения. «Приготовила дома? Потом везла из Кунцево? В такую жару?»
– Приступаю… – кивнул он, как будто Марина могла это видеть. – Отчет в письменной форме через час…
– Можешь не спешить… – она хмыкнула, – мы с Володей на концерт идем. Освободимся поздно…
– Игги Поп? – блеснул он слышанным когда-то от Володи именем.
– Мимо… – в голосе дочери послышалось удивление. – Сама Нина Хаген приехала… Потом позвоню…
Но есть не хотелось, придется опять наврать или ждать до утра, когда он все и попробует. А вот попить не мешало. Слава протянул руку к начатой утром бутылке, но тут же отдернул ее – молока явно было меньше, чем перед его уходом.
А вот это точно – Вадик.
Прохоров посмотрел на любимую кружку – та стояла точно на том же месте, куда он поставил ее утром после мытья.
