(десять лет назад)
– Нет! – в отчаянии закричала она, всадила ему в бедро острый осколок стекла, который держала в окровавленной руке, вырвалась из его крепких объятий и побежала дальше, надеясь скрыться в спасительной ночной темноте, к счастью, небо сегодня было плотно затянуто облаками и лунный свет был не в силах пробиться сквозь них.
Тяжело дыша, он поднялся на ноги, выдернул осколок из плоти и, немного прихрамывая на раненую ногу, двинулся за ней, пристально вглядываясь в окружавшую его черноту и проклиная себя за то, что был так нерасторопен. Он не знал, как допустил ее побег, единственное, в чем он был уверен наверняка – это то, что он любит ее больше жизни и не может позволить ей уйти.
– Стефани, вернись! – закричал он, что есть сил. – Ты не можешь бросить меня!
Выругавшись себе под нос, он так быстро, как только мог, захромал по тропинке, ведущей к обрыву, а оказавшись, наконец, на вершине утеса, остановился и снова стал всматриваться в темноту, пытаясь увидеть ее силуэт на фоне ночного неба. Вскоре он сумел рассмотреть ее бегущую по самому краю скалы фигуру.
– Стой! – закричал он в панике, стараясь не упускать ее из виду. Раненая нога не давала ему бежать, но он знал, что она тоже ранена и выбита из сил, поэтому не сдавался, понимая, что рано или поздно ей придется остановиться, ведь впереди ее ждало только лишь нагромождение неприступных валунов.
Оказавшись на краю обрыва, он прищурился, защищая глаза от свистящего над пропастью ветра, и осторожно глянул вниз. Где-то там, в темноте, беспощадные волны океана свирепо били молчаливые прибрежные скалы, словно старались сдвинуть их с места уже много-много тысяч лет, и звук этих ударов был слышен даже здесь, наверху. А потом он разглядел под своими ногами фигуру в светлом платье, прижавшуюся к отвесной скале и отчаянно цепляющуюся обеими руками за небольшой выступ в камне. Он почувствовал, что с секунды на секунду может случиться непоправимое и, встав на колени перед обрывом, со страхом посмотрел на нее и понял, что она пытается спуститься. Она затеяла опасный, самоубийственный план, и шансы осуществить его равнялись нулю, он знал это наверняка. Одно неверное движение, и она упадет с высоты более сорока метров на черные прибрежные валуны, о которые разбиваются неспокойные волны Тихого океана.
– Ты совершаешь ошибку! – крикнул он, стоя на коленях и чувствуя холод камня ладонями, а потом лег на живот, протянул ей руку и снова прокричал. – Позволь мне помочь тебе выбраться!
Она не ответила и не протянула ему руку в ответ, а лишь с опаской посмотрела себе под ноги, судорожно пытаясь найти очередной выступ, чтобы спуститься еще ниже, но никак не находила его.
– Ради всех святых! – взмолился он, стараясь перекричать ветер, и еще сильнее прижался к холодной каменной поверхности, пытаясь дотянуться до Стефани. – Дай мне руку! Я не причиню тебе вреда! Я люблю тебя!
– Не прикасайся ко мне! – завизжала она и даже немного пригнулась, боясь, как бы он не схватил ее.
– Ты хочешь умереть? – крикнул он, глядя на нее сверху вниз. Несмотря на темноту, он отчетливо видел ее распухшее от кровоподтеков лицо, на котором блестели дикие, испуганные глаза, смотрящие на него с ненавистью и страхом. – Прошу тебя, дай мне руку!
Но она не протянула ему руку, а лишь еще сильнее пригнулась и перенесла правую ногу на следующий едва заметный в скале выступ.
– Стефани! Вернись! – в исступлении закричал он, понимая, что с секунды на секунду может случиться страшная трагедия, которую он не сможет простить себе никогда в жизни.
И он был прав. Чутье не подвело его. В следующую секунду пальцы Стефани, которыми она отчаянно цеплялась за влажные выпуклости в скале, соскользнули, она стремительно полетела вниз, отчаянно размахивая руками и ногами, и, в мгновение ока, исчезла из вида в кромешной темноте. Ее полный отчаяния и безысходности предсмертный крик очень быстро заглушили свистящий в ушах ветер и шум ночного прибоя.
