Вечерело. На лавочке в Алексеевском саду, сидел мужчина с усами, небольшой клиновидной бородкой, в кепке шести клинке на голове и нетерпеливо поглядывая по сторонам. Он был очень похож на уже на давно почившего вождя мирового пролетариата. Проходившие мимо люди, это в основном гости столицы, приехавшие ознакомиться с достопримечательностями дворцового комплекса, с любопытством посматривали на него.
–Ну, где же он, – вскинув руку, посмотрел на часы человек в кепке, – Через пять минут перестанут отпускать спиртное.
В это время в конце аллеи появился молодой белобрысый парень, в широких штанах и полосатой ковбойке. Он быстрым шагом подошел к нервному товарищу с бородкой и плюхнулся рядом на скамейку:
– Все нормально, Ильич, – широко улыбнулся парень и чуть вытащив из глубокого кармана бутылку водки, спрятал ее обратно.
– Чего так, долго, Митя, – раздраженно спросил первый. -
– Очередь большая. Там экскурсионный автобус подъехал с туристами. И они все в магаз рванули, как будто едой затариться приехали.
– А на закусь, что взял, – уже доброжелательным тоном спросил Ильич.
–Вот, колбаски краковской триста грамм, как ты любишь, – парень, вытащил из другого кармана, небольшой сверток в жирных пятнах.
–Нормально, – одобрительно кивнул Ильич. – Сдачу оставь себе.
–Куда пойдем, – покрутил по сторонам головой Митя. – В пельменную нас больше со своим не пустят. А погода сегодня хорошая, на природе бы где расположиться. Только куда здесь сунешься, на каждом углу постовые и камеры видеонаблюдения.
– На природе говоришь, – сощурившись, хитро посмотрел на него Ильич. – Знаю я здесь одно укромное местечко, недалеко. Не зря три года вождем пролетариата с туристами фотографируюсь на Главной площади. – Ильич встал, отклеил усы и бородку, сунул их к карман жилетки и чуть прихрамывая направился к выходу из сада.
Они вышли через распахнутые кованные ворот и свернув, стали подниматься по неширокому проходу к Главной площади. Слева по ходу располагалось старинное здание собора с готическими шпилями, а справа тянулась высокая, красная стена Большого Дворца, с выступающими вперед наблюдательными башенками похожими на шахматные ладьи. Проход был отделен от стены аккуратно подстриженным газоном, вдоль которого были высажены в два ряда невысокие, метра по три, голубые ели. В самом конце подъема, где уже начинал полностью открывался вид на Главную площадь, Ильич остановился и дождавшись, когда мимо пройдет группа иностранных туристов, сделал знак рукой в сторону елочек, – «Нам сюда. Быстро за мной». Они юркнули в небольшой просвет в ряду елок и оказались по другую сторону зеленого заграждения.
– Тут недавно одну засохшую елку срубили, а новую так и не посадили. Так, что теперь нас со стороны площади никто не увидит, проверено. Мы тут с Иваном Грозным его день рождение отмечали, – удовлетворенно потер руки Ильич.
– С кем, – удивленно спросил Митя.
– Петя Соколов, он в костюме царя на площади с туристами фоткается. Нормальный кстати мужик, раньше секретарем райкома работал. Ладно пойдем дальше, там впереди есть местечко, где можно спокойно устроить пикничок. Вернемся тем же способом.
Они прошли еще метров двести и тут стали появляться человеческие бюсты, установленные на высоких постаментах вдоль стены.
–А это чего такое, – остановился Митя, удивленно разглядывая бюст из черного камня, судя по всему, военного с чуть свисающими вниз усами и острой клиновидной бородкой и надетой на голову военной фуражкой со звездой.
–Не знаешь, что ли?
Митя отрицательно потряс головой.
–Чему вас в школе учился, – ухмыльнулся Ильич. -Здесь все бывшие руководители партии и правительства лежат. Маршалы. А кто званием поменьше, тех в стену замуровали. Там в основном космонавты, академики, – Ильич подошел к стене, где была прикручена черная металлическая табличка с высеченными золотыми буквами и прочитал вслух, – Космонавт Журбаев. Дважды герой. Я честно из всех, кто здесь нашел последний приют, только космонавтов уважаю.
