Рассказывают, что, имея только пять лет от роду, Мевляна (наш господин) Джалаледдин вскакивал, бывало, и стоял у себя в кроватке в крайнем смятении – внезапно ему представало виденье; ему являлись персоны духовного сонма: Гавриил, Дева Мария, Авраам. Когда на него нападало то состояние, ученики его отца обычно его «унимали». Отец, святой Бахауддин Валад, дал ему прозванье «Тот, кого изваял Бог». Мевляна родился в Балхе (Афганистан) в 6-го раби-ал-аввал в 604 г. от года хиджры.1 Шейх Бадруддин Накаш ал-Мавлави повествует: «Слышал я от султана Валада, что он видел запись в рукописаниях святого Бахауддина Валада, сделанную собственной его достославной рукой, содержавшую рассказ, что когда Джалаледдину Руми только и было что шесть лет от роду, он однажды играл на плоской крыше своего дома с некоторыми из сверстников. В разгаре игры один из мальчиков, наверное, предложил прыгать с крыши на крышу. Передают, Мевляна сказал, что затеи, вроде этой, не более чем игры кошек и собак, так что стыдно им заниматься забавами ничтожными. "Давайте взлетим на небо и повстречаемся с ангелами!", – вскричал он. С этими словами он исчез на глазах у своих маленьких товарищей. Сбитые с толку мальчики подняли суматоху, отчего все и узнали об этом эпизоде. Через несколько минут он снова появился, бледный и чуть испуганный, и сказал: "Пока я с вами говорил, люди, одетые в зеленые плащи, сошли ко мне с неба, и подняли меня в воздух, и пролетели со мной по небесным кругам, и тут я услышал вашу суматоху и тревогу, которые вы подняли из-за моего полета, и эти создания вернули меня обратно к вам". Уже в столь раннем возрасте, подобно многим святым праведникам, он обычно ел только раз в три-четыре дня или раз в неделю».
Другое предание повествует, что святой Бахауддин Валад, отец Мевляны, говорил, бывало, что сын его «высокого рода, сущий князь, поскольку его бабка Шумсул Аимма -дочь Шумсуддина Саракши, сеида (т.е. потомок Пророка Мухаммада), которую кровные узы родства связывают с Великим халифом Четвертым – Сиедной Али; а его мать была дочерью Хваразма Шаха, правителя Балха». Таким образом, как в физическом, так и в духовном смысле, он (Мевляна) имел высокородных предков.
Как сообщает другое повествование, Мевляна говорил, что с семилетнего возраста он часто произносил строки из Корана2, гласившие:
Всеми благами тебя одарили Мы,
К Господу обрати же молитвы свои
и жертву принеси.
Враг твой наверняка тот, кто лишен блага,
И обыкновенно отчаянно плакал, обращая свое созерцание на эти строки, «пока Господь не ниспослал Свой свет в мое сердце, и Голос не возгласил мне: "Во имя Нашего Величия, о Джалаледдин, отныне и впредь не подвергай себя чрезмерной тягости духовного напряжения, ибо для тебя дверь Сияния уже открыта". И таким образом я приношу несметную благодарность за то, что могу озарить светом познания тех, кто мне встречается».
Стих: Подобно струне духовной лиры стало все мое существо, с тех пор, как рука Мастера тронула главный фибр души, – огромные препятствия я одолел и тем сделал Путь легким для моих друзей.
Передают далее, что спустя два года после смерти отца Мевляна не замедлил перебраться в Сирию, чтобы завершить свое ученичество на духовном и материальном кругах знаний, и это было его первым путешествием в Алеппо, где он водворился в семинарии, известной под названием Халавия. Туда приходили к нему на поклон ученики его отца и пеклись обо всех его нуждах. В этом городе он оставался долго, Камалуддин Адим, бывший в то время главой города Алеппо, – муж благочестивый и знающий – стал последователем Мевляны и частенько к нему наведывался. Глава города имел особенную привязанность к Мевляне, потому что знал, что тот сын великого духовного светоча своего времени, и еще потому что Мевляна был достопримечателен в стяжании знания. Наставники Мевляны обычно уделяли отдельное внимание его урокам, так что другие соученики весьма завидовали успехам Мевляны в постижении божественных книг.
