Лес встретил меня прохладной, почти неестественной тишиной. Воздух, густой от запаха влажного мха, столетних кедров и чего-то еще, чего я не могла определить – магии, что ли, – щекотал ноздри. Я сделала глубокий вдох, поправляя ремень перекинутого через плечо тяжелого саквояжа с инструментами. Разрешение на изучение этих земель далось мне , получеловеку-полуэльфу, невероятно трудно, и теперь, находясь здесь, на запретной территории эльфов, я чувствовала одновременно восторг и легкий, щемящий страх. Мне дали добро только потому что за меня попросил мой наставник, очень опытный и знаменитый в своих кругах маг. Его уважали во всех землях в том числе эльфийских. А еще сыграло свою роль, что мои уши были все-таки такой же длины как у эльфов, а не человека. На этом сходства заканчивались.
Мой проводник – или, точнее, надзиратель – не заставил себя ждать.
Он возник из теней между древними стволами так бесшумно, что я вздрогнула, невольно сделав шаг назад. Эльф был высок и строен, его доспехи из приглушенного серого металла, похожего на мифрил, облегали тело с идеальной точностью, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Длинные волосы цвета лунного света были туго стянуты у основания шеи, что открывало безупречные, резкие черты лица: высокие скулы, прямой нос, губы, сложенные в тонкую, невыразительную линию. Но больше всего поражали его глаза. Холодные, цвета весеннего льда, они оценивали ее с безмятежным, почти брезгливым безразличием, в котором читалась вся многовековая история превосходства его расы.А вот я сразу почувствовала странную дрожь в теле…
– Лира из рода Альдеров? Изгнанников… – его голос был низким, бархатным, и в нем не было ни капли тепла.
– Да, это я, – я постаралась звучать уверенно, хотя внутри все сжалось. – Вы должно быть Каэлан. Мне сказали, что вы будете моим… смотрителем.
– Меня направили быть вашим стражем и гарантировать, что ваши изыскания не нарушат покой священных рощ и не навлекут беду, – поправил он меня, ни единой мышцей не выказав эмоций. Его взгляд скользнул по моему саквояжу, по простой дорожной одежде, задержался на непослушной пряди рыжих волос, выбившейся из моего пучка. В его взгляде не было интереса, лишь холодная констатация факта: здесь есть нечто неуместное, неупорядоченное. – Вы будете следовать моим указаниям без пререканий. Не отклоняться от тропы. Не прикасаться к артефактам без моего дозволения. Не произносить заклинаний. Ясно?
– Совершенно, – я кивнула, чувствуя, как нарастает легкое раздражение. Я была ученым, а не непослушным ребенком, пускай я и полукровка, относиться ко мне так нельзя. – Я здесь чтобы наблюдать и документировать, не более того.
– Следуйте за мной, —это было все , что он сказал, развернувшись и двинувшись по едва заметной тропе. Я последовала за ним.
Он шел так же бесшумно, как и появился, его плащ не шелестел, доспехи не лязгали. Мне приходилось прилагать усилия, чтобы не отстать, ее ботинки с глухим стуком отдавались по земле, шуршали по опавшей листве, нарушая идеальную тишину леса. Я невольно залюбовалась его грацией, тем, как легко он движется, будто невесомый. И это раздражало ее еще сильнее.
Через несколько минут пути тропа пошла в гору. Я , отягощенная грузом, запнулась о выступающий корень, ахнула, потеряв равновесие, и полетела вперед.
Но падения не последовало.
Его рука в кожаной перчатке молниеносно обхватила мое запястье, остановив падение. Прикосновение было твердым, уверенным, но не грубым. Сквозь тонкую кожу перчатки я почувствовала неестественный, обжигающий жар его кожи.
– Смотрите под ноги, – его голос прозвучал прямо у моего уха. Он не отдернул руку сразу, позволив мне обрести опору. Его ледяные глаза прищурились, изучая мое лицо, залитое румянцем смущения. – Человеческая неловкость может быть смертельна в этих местах.
