Над городом бушевал шторм.
Не слышно было ни слов священника, ни всхлипываний родственников.
Мои мысли то и дело скатывались в бездну и руки судорожно сжимали что-то, что имело когда-то значение.
– Мои соболезнования, мистер Латс. – произнес кто-то с вежливым участием.
Я даже не отреагировал. Никто не знал, что творилось у меня внутри.
Отец и мама стояли чуть позади меня. Братья безмолвными статуями смотрели прямо на меня. Я чувствовал их взгляды. Но только взгляд младшего брата, Ройса, был наполнен не только скорбью, но и пониманием. Именно он понимал, через что я сейчас проходил, хотя сам ни разу не испытывал такое. У него было что-то похожее, но он не потерял то, что имело смысл в жизни. А я потерял. Не смог уберечь…
Я мысленно рухнул на колени и завыл от боли, что разрушала меня изнутри. Мои руки затряслись и мама положила руку на моё плечо. Я дёрнулся от прикосновения. Невыносимая боль.....
Тучи сгущались, грозя разверзнуться тропическим ливнем, а я все стоял и даже не видел, что происходило передо мной.
– Земля к земле… Пепел к пеплу, прах к праху. В надежде на воскресение к жизни вечной..
– К черту все это! – вырвалось у меня и я разжал руки.
Урна с прахом разбилась и я безучастно посмотрел на горстку пепла. Не замедляя шаг, я прошелся по тому, что осталось от моей жены и едва не срываясь на бег, скрылся в своем авто.
– Латс! – только и услышал я окрик тестя, прежде чем втопил газ на своем «Ауди R8».
К черту!
Назначение меня в корнуольское отделение «КейЛа», расположенное в Монтего-Бей несколько выбивалось из привычного для меня режима. Но «КейЛа» уже принадлежали все ночные клубы, банки, торговые центры и гостиницы в графстве Корнуолл, поэтому не было ничего из ряда вон выходящего назначить туда управляющего. Отец долго заключал сделки по всем морским портам по графству, но как только документы были подписаны, назначение управляющего было необходимостью.
И папа закатил просто грандиозную вечеринку в «Платине», клубе семьи, чтобы отпраздновать эту сделку. Тем более, второй повод для празднования тоже заслуживал внимания. Младший брат, Ройс, закончил колледж с невероятно хорошим результатом, который ни снился ни мне, ни моему брату-близнецу, Стэну. Честно говоря, мне было странно это узнать, потому что знал, чем именно Ройс занимался первые два курса. В принципе, тем же, чем и я. Бухло и девушки. Только в последний год он взялся за ум, мы же со Стэном так и не сумели, слишком были заняты, клея всех, кто проявлял хоть какой-то интерес к нашим персонам.
Я бродил среди гостей, принимая поздравления с назначением, пока не наткнулся на Ройса, рисующего в скетчбуке. Уже успел трахнуть кого-то и теперь старательно вырисовывает глаза девушки, которую зацепил.
– Ну и кого? – спросил я, по-братски тыча ему в плечо.
Вместо ответа он развернул в мою сторону скетчбук. Понятно. Имени и внешности от него не добиться, а вот глаза придется запомнить, чтобы не снять ее же. Хотя мне было похрен. Я не привередлив, могу и после братьев и вместе с ними.
Отец стоял с мамой, принимая свою долю поздравлений с открытием филиала, мама рассеянно водила глазами по гостям, пока не увидела сенатора графства Мидлсекс, Джоан Каноби. Подмигнув отцу, который ошеломленно застыл, приподняв бровь, мама, забыв про степенность, метнулась к мисс Каноби.
Насколько я понял, маме позарез нужно согласование на открытие в каждом крупном городе ветеринарного центра и небольших парков для выгула животных в каждом районе города. Лет семь назад она так же билась, чтобы открыть ветеринарный институт и даже добилась того, чтобы в институте преподавали лучшие педагоги и врачи с Корнелльского института. Сначала ее воспринимали скептически, пока именно Джоан Каноби не признала, что целая отрасль на Ямайке находится в неразработанном состоянии.
