Погоню он услышал прежде, чем увидел. Перестук копыт, слившееся в рокот ржание, глухой кашель, похожий на удары открытой ладонью по столу. Этот звук нельзя было ни с чем спутать.
Кейлес поморщился, сжал зубы, сдерживая бессмысленное проклятье, готовое сорваться с губ. Толку ругаться с необъятным небом, тратить драгоценные минуты на злость и пустословие? Он ускорил шаг, без особой надежды оглядывая виднеющийся впереди лесок. Слишком редко росли деревья. Ветви их качались на слабом ветру, лес рябил и как будто старался отползти подальше от одинокого странника, несущего на хвосте страшных преследователей.
Дующий в спину ветер принёс запах мокрой шерсти – Кейлес на миг вообразил серых с подпалами гончих псов, ведущих охотников по его следу, и новая волна бессильной злости захлестнула душу. Он покосился на правую руку. В горсти, не обжигая грязных пальцев, переливался клубок рыже-красного пламени. Чёрные руны, растёкшиеся на подушечках пальцев, оберегали волшебный огонь от гибели. Кейлес осмотрел узор, почти растёкшийся в ничто – времени оставалось немного. Ему уже мерещились бело-жёлтые всполохи неземной магии за спиной. Ветер усилился, и его вой смешался с воем охотничьих псов.
Добравшись до границы леса, Кейлес несколько секунд разглядывал резко уходящую вниз тропу, словно сомневаясь в выбранном пути. Руна на безымянном пальце окончательно растеклась, превратившись в неясное чёрное пятно, огонь дёрнулся, взлохмаченный налетевшим ветром, но устоял.
Кейлес с великой неохотой обернулся. Ему всё ещё хотелось верить, что лгут и ветер, и собственное дурное предчувствие.
Погоня надвигалась. Шла с запада, словно в самом деле следовала за Кейлесом от самого города. Вой собак, ржание лошадей и грохочущий хохот преследователей становились всё громче. Кейлес резко выдохнул и подался вперёд, под скромную защиту леса. Защиту ли? Или укрытие станет ловушкой?
Сбитый ветром плащ путался в ногах. Длинные волосы лезли в лицо. Уже не получалось оправдать свой страх игрой зрения – нет, в самом деле перед глазами пару раз мелькнуло белое пламя неземной магии.
Что им нужно, Кейлес знал прекрасно – вовсе не его жизнь и не его смешная, земная правда, небожителям нет до такой чепухи никакого дела. Им нужно лишь отнять у него, зарвавшегося ублюдка, главное сокровище. Сокровище, от которого, в сущности, зависела его жизнь – сколько он протянет, расставшись с самым ценным?
Тёплая капля упала на гладко выбритую щёку мужчины. Кейлес дёрнулся, взглянул вверх – будто вправду рассчитывал увидеть морду исполинской собаки. Если собака и была, то далеко, в недоступной смертным выси. Завитки чёрно-серых туч в самом деле напоминали промокшую шерсть.
Рокот голосов и стук копыт окончательно спутались, став единым звуком, бессмысленным грохотом. Новая вспышка белого огня зазмеилась по небу.
Зашуршал дождь; волшебная сбруя небесных всадников, состоящая из воды и льда, волочилась по дороге, оставляя за собой рытвины и борозды, медленно обращающиеся в лужи. Не выдержав, Кейлес сорвался в бег. Деревья, невольные союзники, пока справлялись – задерживали большую часть капель.
Зашипела попавшая в горсть капля – руна на указательном пальце растеклась, стала грязной тропинкой от ногтя к ладони. Кейлес прижал слабеющий огонь к груди, рискуя прожечь рубашку.
Тропы, ведущей к Очагу он так и не увидел. Она заросла крапивой, и если бы не два каплевидных камня, установленных на повороте, Кейлес бы проскочил мимо. Он тяжело дышал, но уже не слышал своего дыхания за частыми раскатами грома и шорохом дождя. Невидимые ветряные псы тянули деревья за ветки, пытаясь сломать, и жалобный скрип смешивался с их свистом-воем.
