«Правильно ли я поступаю, отправляясь в Хельхейм? Готова ли я к встрече с Хель? – тревожно думала Пандора, намазывая масло на тост и наблюдая за идиллической картиной общения Брама и Ганимеда. – Ещё не поздно. Я могу вернуться в Эймсбери и… Нет, на самом деле, не могу, – сразу же отвергла она эту трусливую мысль. – Кому как не мне знать, что от судьбы не убежишь. Даже, если тебе в этом помогают боги. И даже, если это ни какие-нибудь боги, а самые могущественные из них. Те, которым подвластны смерть, время и сама жизнь…
Брам и Ганимед, меж тем, обсуждали устройство миров в реальности смертных и эльфов, явно получая огромное удовольствие от общения друг с другом. Ещё бы они не получали удовольствие! Ведь эти двое, в прямом смысле слова, нашли друг друга: они не просто соглашались с точкой зрения один другого, они заканчивали друг за друга предложения! Ганимед был солидарен с Лоуренсом Максвеллом Краусом, который утверждал, что каждый атом в теле человека берёт своё начало во взорвавшейся звезде. А Брам был солидарен с Ганимедом:
– Да, – кивнул он, – все мы когда-то были звездной пылью. И это самая поэтическая вещь из тех, что я знаю о сотворении мироздании.
Дракон жил за несколько тысячелетий до Максвелла Крауса и не мог читать его трудов, но дословно его цитировал1.
«Все-таки прав был Шарль Бодлер, сказавший, что «все великие умы мыслят одинаково» – с усмешкой подумала Пандора и тут же испуганно подпрыгнула на месте, от резкого хлопка окон и звона стёкол.
Это Ингвэ вошёл в столовую не через дверь, а вышел из портала:
– Мириэль… у Мириэль неприятности! – взволнованно сообщил он.
– Мириэль? Что с ней? – растерянно уточнила Пандора, слишком резко вырванная из идиллии спокойствия в приключенческую обыденность ее жизни.
– В том-то и дело, что я не знаю! – сокрушенно проговорил эльф, запустив пятерню в волосы и взъерошив их. – Я не знаю, ни где она! Ни что с ней! Вернее, знаю, но не точно… Вернее, я не знаю, можно ли доверять источнику информации… Но одно я знаю точно, она не выходит не связь! – он был слишком взволнован, чтобы быть последовательным, поэтому его объяснения звучали сбивчиво.
– Ингвэ, давай по-порядку! – взяла инициативу в свои руки Пандора. – Где она находилась, когда в последний раз выходила с тобой на связь. И когда это было?
– В резервации динозавров…. Она отправилась туда проверить информацию об артефакте, который способен противостоять холоду Хель. Ей сообщили, что этот артефакт может быть у эльфа-отшельника, проживающего со стаей диплодоков.
– И когда это было? – повторила свой вопрос Пандора.
– Вчера утром…
– И с тех пор с ней нет связи? – уточнила она.
– С ней нет, – покачал головой эльф.
– А с кем есть?.. – уточнила Пандора, которую уже чуть начало поднапрягать то, что ей приходится вытягивать из Ингвэ информацию чуть ли не клещами. – С отшельником?
– Он же отшельник!!! – тоном «ты вообще головой думаешь?» объяснил Ингвэ.
Видя, что не отличающаяся особым терпением Пандора, начала раздражаться, Ганимед принял у неё эстафету:
– Но с кем-то же связь есть? Почему-то же ты решил, что у Мириэль неприятности? –
– Говорю же! Она на связь не выходит уже сутки! – тоном «Ну тупой! Ну тупой!», ответил расстроенный эльф.
Ганимеда и не так обзывали. Причём делали это словами, а не тоном, поэтому он даже и не подумал обижаться.
– То, что Мириэль не выходит на связь уже сутки, мы поняли, но ты сказал, что у тебя есть источник информации, которому ты не уверен, можешь ли доверять. Что это за источник? – голосом санитара, разговаривающего с душевнобольным, спокойно уточнил он.
– И снова, в том-то и дело! – при этих словах Ингвэ запустил уже не одну пятерню в волосы, а сражу две. – Мой источник информации, это также и источник Мириэль, тот по наводке которого она отправилась в резервацию и… исчезла!
