Руки у мамы теплые-претеплые, глаза красивые-прекрасивые, и сама она самая-самая. Она обняла Риту, ласково ей улыбнулась:
«Мы скоро, котенок! Ты только не скучай».
«Не успеет соскучиться, – задорно подмигнул папа. – Мы очень быстро».
Он у Риты самый сильный, самый добрый, самый заботливый. И еще он – сама честность. Если сказал, что вернется с мамой очень быстро, значит, так и будет. Рита не могла ему не верить. Но почему-то на душе так тревожно, что нервы чешутся.
Мама нежно ее поцеловала, вместе с папой села в машину. Сейчас они уедут и очень скоро вернутся. Рита даже не успеет соскучиться. Но почему-то в горле ком, а в глазах слезы.
Машина уже скрылась из вида, а Рита еще долго стояла и махала ей вслед. Но на улице холодно и промозгло, а в доме тепло. Можно поудобней устроиться в кресле-качалке у камина, и пока она согреется, родители уже будут дома. Надо идти домой… Но калитка почему-то заперта на замок, и ворота сплошной стеной – даже зазора между створками нет. Рита стукнула по калитке кулачком раз, другой. Но никто не открывал ей. Только послышался истерично-демонический хохот. Это смеялась над ней тетя Роза. И чем сильней Рита стучала в калитку, тем громче был смех. А потом вдруг послышался мужской голос:
– Марго, твою мать!
Это был рыжий Ерш, благодетель и сволочь в одном лице. Своими холодными и пустыми как у рыбы глазами он в упор смотрел на Риту, его тонкие губы кривила ядовитая улыбка.
– На работе не спят, – картаво сказал он.
– Так это смотря на какой работе, – хихикнула Тонька. – На нашей – так спят…
Рита поежилась. Резкий переход от кошмарного сна к не менее страшной действительности вызвал озноб. Да еще и на улице холодно. В машине тепло и сидеть можно, а там на своих двоих стоять придется да на студеном ветру коченеть. Курточка у Риты куцая, а Ерш еще заставляет короткие юбки носить и дурацкие колготки в крупную сетку, которые совсем не греют ноги. Хорошо, если клиента не долго ждать придется. Тогда и деньги будут, и тепло автомобильной кабины. Такая вот у Риты работа – дальнобойщиков обслуживать, ну и просто водителей, которым приглянется девочка с обочины. Жалуется она на свою жизнь, очень жалуется, но никому нет дела до страданий пятнадцатилетней путаны.
– Ну, тогда спокойной ночи, гы! – ухмыльнулся Ерш. – Пошли, пошли, не задерживаемся. Время – деньги!
Рита вышла из его «девятки», вместе с Тонькой и Ленкой встала у обочины дороги. Холодный ветер, редкие, но хлесткие капли дождя. Не сговариваясь, девочки прижались друг к дружке, чтобы хоть как-то согреться. Но Ершу это не понравилось.
– Вы эти лесбийские игры бросьте! – скривился он. – Товар лицом казать надо!.. Тонька, твою мать, юбку на колени не натягивай, а то я сам тебе на уши ее натяну!
– А холодно если?
– Щас как дам в лоб!
– Шишка будет, товарный вид потеряю.
– Ты мне еще поговори, коз-за!
Ерш не стал бить Тоньку, но только потому, что не хотел озлить ее перед работой. Но ничто не помешает ему накостылять ей, если она не сделает норму. И Рите может достаться. Внешность у нее привлекательная – спрос обычно высокий. План, как правило, она выполняет, но сейчас конец октября, и настроение у мужчин по-осеннему холодное и пасмурное. Осенью не только листья падают…
– Ерш, зима скоро, – дрожащим голосом сказала Рита.
– И что? Шубу тебе норковую купить? – язвительно спросил он.
– Не надо шубу… Ерш, ты обещал это сделать, – напомнила она.
– Что я обещал, то и сделаю. К Новому году. А ты пока работай!
– Ага, работай, пока Снегуркой не стала! – хихикнула Тонька.
– Ты у меня щас Бабой-ягой станешь, если не заткнешься! – прикрикнул на нее Ерш и даже замахнулся.
Но шагнул он в обратную от нее сторону, к своей машине. Там тепло, там музыка, а здесь тоска студеная. Риту тошнило от похотливых мужиков, но сейчас хотелось поскорей попасть в теплую кабину грузовика. Не все дальнобойщики сволочи, сделают
