Есть вещи, которых не изменить. Мы не выбираем мать и отца, не выбираем место, где родиться, не решаем, какой магии течь в нашей крови и течь ли вообще. Но есть то, на что можно повлиять – это наш собственный путь, который прокладываем в жизни. Он может быть легким или тяжелым, прямым или извилистым, понятным или непостижимым. Но, каким бы ни был, он наш. Мы сами идем по неизведанной дороге, останавливаемся на перекрестках и решаем, куда повернуть.
Некоторые думают, что нашими жизнями управляют высшие силы – поднебесные или глубинные. Наверное, так думать проще. Но на самом деле все зависит только от нас самих, и теперь я отчетливо это понимала.
Я не хотела, чтобы моим отцом был могущественный и опасный некромант, заключивший сделку с самим Лайаром. Не хотела, чтобы моя мать – ундина из особого рода, отказывалась от меня, когда мне не исполнилось и месяца. И совершенно точно не хотела, чтобы магия, унаследованная от отца, преобладала над унаследованной от матери.
Но я сделала свой выбор. И сейчас, стоя в гостиной дома, принадлежащего адмиралу королевского флота, знала, что не отступлюсь. Ни за что не отступлюсь от своего решения! Пусть выбранный путь будет и тяжелым, и извилистым, и потребует от меня невозможного, но он – мой. Такой, каким я хочу его видеть. Такой, в котором я не потеряю саму себя и тот свет, что во мне еще остался.
По гостиной пробежался легкий ветерок, заколыхавший многочисленные подвески на хрустальной люстре, а в следующее мгновение прозвучал знакомый голос, в котором звучало неприкрытое изумление:
– Фрида?!
Дворецкий – он же привязанная к дому потерянная душа, произнес мое имя и с вопросом, и с утверждением, и с радостью, и с неверием.
– Здравствуй, Овар, – улыбнувшись, приветствовала я.
Последовала недолгая пауза.
– Поднебесные, ты здесь! – воскликнул он. – Госпожа Явиа, вы видите то же, что и я? Или мои нематериальные глаза меня подводят?
– Слишком молодым помер, чтоб глаза тебя подводили, – хмыкнул старушечий голос и уже совсем другим, теплым и дружелюбным тоном обратился ко мне: – Милая, как мы тебе рады и как хорошо, что ты вернулась! Об Эртане ничего не слышно вот уже несколько дней!
Сердце болезненно екнуло.
– Несколько дней? – эхом переспросила я.
– Да вот, как ты пропала в Скалах Забвения, так и от него ни слуху, ни духу, – горестно вздохнула госпожа Явиа. – У нас ведь связь с ним, а сейчас она ослабла, мы его практически и не чувствуем.
Нехорошее подозрение заставило меня похолодеть, и я севшим голосом спросила:
– А связь ослабевает когда…
Не договорила, поскольку возникшее предположение было таким страшным, что я просто отказывалась его не то, что озвучивать, а даже о нем думать.
– Если хозяин умрет, мы тоже исчезнем из этого мира, – негромко ответил Овар на мой немой вопрос. – Но мы все еще существуем, а значит, связь ослабла по другой причине. Скорее всего, он сейчас находится в таком месте, где его магия ограничена. А, учитывая его возможности и силы, таких мест мне известно всего два.
– И какие же? – несколько успокоенная словами дворецкого, уточнила я.
– Скалы Забвения, – ответил Овар. – Но вряд ли хозяин сидит там безвылазно несколько дней. Поэтому остается второе – королевский дворец. По одиночке придворные маги хозяину и в подметки не годятся, но, если они объединятся… кто знает, что они могут сделать по приказу короля.
Уняв эмоции, я отрицательно качнула головой:
– Адмирал Рей незаменим, и король об этом знает. Он не причинит ему вреда, даже если Эртан преступит черту. Может быть, они сейчас надежно прячут последний осколок кристалла, полученный в Скалах Забвения, или решают какие-то другие вопросы…
Под «какими-то другими вопросами» следовало понимать меня саму. После того как адмирал нарушил прямой приказ короля – не схватил меня, чтобы доставить во дворец, а укрывал и защищал, глупо думать, что его погладят по головке и все простят. Несмотря на то, что он действительно незаменим, особенно в нынешние смутные времена, просто так его своеволие король точно не оставит.
