С моим юношеским хобби – изготовлением всякого рода ножей, я не расставался ни на минуту. Когда я насытил свой дом всякими, разными по величине ножами, а потом сделал для них ножны, я случайно или нет, нашел отличную сталь для изготовления очередного здоровенного ножа. Сначала я хотел эту заготовку распилить, чтобы получилось два лезвия, но потом после долгого раздумья, решил сделать из нее такой меч-кладенец, которым бы удобно бы резать капусту перед засолом, или закалывать свиней осенью: – это был бы такой просто длинный, почти полметра нож, похожий на спартанский меч, который пригодился бы всем в доме, особенно мне: – судя по всему, эта сталь не ломалась, так как была очень упругой, твердой и отлично держала заточку.
Над этим клинком я работал не один день – он был очень велик и хлопот с ним хватало. После того, как я выточил заготовку и закалил ее, предстояло сначала ее отшлифовать, потом отполировать и в заключении сделать рукоятку. Хотя работа и продвигалась медленно, но я близился к ее концу и вздохнул с облегчением, когда осталась рукоять. Мне здорово мешала учеба в институте, которая отнимала почти весь световой день, и на меч у меня оставались какие-то жалкие два часа. Но я старался, как мог и выкраивал любую свободную минуту для этой ответственной работы.
Рукоятку я уже придумал, из чего ее сделать, так как у меня было навалом кости, березы с севера и даже был бивень мамонта. Но самая лучшая ручка получалась из бересты и березового капа. Ручку из бересты я делал только для небольших по длине охотничьих ножей, а для этого меча мне требовалось что-то солидное и крепкое, – и кап подходил для этого как нельзя лучше. К тому же он был теплый в руке, не скользил и легко обрабатывался. Когда я насадил ручку на меч, то не удержался и помахал им перед собой. Да… если попадешь под удар этого клинок, то можно спеть панихиду…
Итак, все было готово, – оставались ножны для этого чересчур большого ножа. Я не стал выдумывать: – самая доступный для меня материал была толстая кожа, которой у меня был целый мешок. Из нее шили сапоги и делали стельки, а остатки выкидывали. Из этих остатков можно было сделать массу сапог, или пару отличных ножен. Я тут же нашел такой длинный кусок, потом склепал такой же, а потом склепал медной проволокой оба куска, предварительно поместив в середину пару медных пластин. Теперь осталось сделать отверстия для ремня и отправляться на бой с каким-нибудь витязем в тигровой шкуре или драконом.
Чтобы меч свободно вынимался из этих ножен, я, перед тем как склепать все это, положил между кусками кожи и медью деревянную дощечку из ящика, а потом вытащил ее. Теперь чтобы этот меч достать, не требовалось никакого усилия: – он сам просился на волю – отрубить кому-то башку или руки с ногами. Я одел ножны на кожаный офицерский ремень и подвигал свое оружие взад- вперед. Получилось на первый взгляд неплохо, но я знал, что ножны с такими мечами носят на ремне через плечо, но не на ремне. Ну, что делать, если так мне было удобно …
Осталось одна операция, которая мне не очень нравилась – наточить лезвие так, как опасную бритву. Когда я точил готовое лезвие, то всегда резался – и сейчас тоже. Клинок умылся моей кровью и был готов проливать кровь у любого врага, – кочана капусты, рубить лес и так далее. Но пока врагов видно не было, и я сунул меч под мышку и отправился за березовыми вениками для бани. На мне висел большой рюкзак, в кармане которого была веревка. И только я дошел до березовой рощи, то вытащил из ножен свой меч и стал им размахивать направо и налево. После меня оставалась широкая просека из срубленных березок, которые лежали без признаков жизни.
