Ангелина
Макс мне понравился сразу.
Во-первых, он красив. При чем не общепринятой красотой, как актер кино или старший брату лучшей подруги. Нет. Макс высокий, но не крепкий, скорее ловкий, чем сильный. Мне нравятся его каштановые волосы, незнакомые с расческой. Мне нравятся его глаза: большие, зеленые, надежные, как крепости изумрудного города.
Во-вторых, Макс не общителен, чего нельзя сказать про меня. Но противоположности притягиваются, не так ли? Он никогда бы не заговорил со мной, если бы я его не заставила.
А в-третьих, он обращал на меня ровно ноль процентов своего внимания. Но не будем о грустном.
В первый день нашей совместной учебы я топала к корпусу университета, предвкушая новый прекрасный этап жизни. Я не думала, что встречу там парня. Знаете ли вы такой факультет психологии, на котором много мальчишек? И я не знаю (хотя с радостью поступила туда). Если целью моей учебы было бы найти жениха, то я предпочла бы техническую специальность.
Но я с твердым намерением и глупой наивностью любого первокурсника, поступала в университет исключительно чтобы учиться.
В это прекрасное утро сентябрьское солнышко золотило все, чего касалось. Оно дарило тепло и яркий свет, который ощущался даже сквозь закрытые веки. Ася наврала мне, когда сказала, что город, где мы теперь живем, – самый мрачный из всех, в которых я когда-либо побываю.
Тайнев.
О нем бродит уйма слухов, но ни один я подтвердить не могу. Пока. Я, вообще, впечатлительная девочка – поздним вечером могу спутать тень дерева с вампиром. Но здравый разум еще при мне. Так что я смогу осознать, что это тень, а не сверхъестественное существо. Может, сделаю это не сразу, но сделаю. За Асю не ручаюсь. Она старше меня на четыре года, но мистики страшится так же, как я. Например, сегодня сказала мне, чтобы я вернулась в общагу до заката. Во-первых, странно это говорить человеку, который выходит из дома в семь утра. Во-вторых… до заката? А что потом?
Корпуса университета торчали как пеньки на полянке. Наверное, они располагались в каком-то порядке, но я пока не понимала в каком именно. Из сайта университета я изучила только свой корпус, высокий, как остальные, с прозрачными глазами-окнами. Издали казалось, что он порос мхом.
Каждый корпус был выкрашен в свой цвет. Краски поблекли со временем, но различать корпуса все еще было легко, как, верно, в день их открытия. Математики – красные, врачи – синие, англичане – желтые и так далее. Корпус темно-зеленого цвета включал несколько направлений. В том числе психологию.
Когда я подошла к университету, на небольшой площади перед лестницей уже столпился народ. Я взглянула на наручные часы. До моего первого звонка оставалось около двадцати минут.
Я улыбнулась и по щербатому камню пешеходной тропинки зашагала ко входу. Шпильки проваливались в трещины асфальта, но я не обращала на это внимание. Насколько это было возможно. То и дело заваливаясь, я насильно держала улыбку на лице. Ну разве можно не улыбаться в этот чудесный день?
Заглянув в расписание, что делала уже миллион раз, я в миллион первый раз глянула номер аудитории, в которой пройдет моя первая пара.
К аудитории я подошла только минут через семь, потому что заблудилась. Ну а что? Здесь пятьсот этажей… чуть меньше, конечно, но заблудиться можно и на одном. Чтобы скрыть нервозность, я уверенно ступила на порог, рассматривая своих одногруппников. Одни девочки.
Но тут мой взгляд зацепился за темно-коричневую шевелюру. Ее обладатель сидел в одиночестве в дальнем конце аудитории. Макс.
Конечно, в то время я еще не знала, как его зовут. В моем распоряжении был только внешний образ. Прыгающие по лицу солнечные зайчики, из-за которых он прикрывал глаза с длинными ресницами. Густые пряди цвета горького шоколада плавились, ниспадали на лоб. Белая футболка неглубоким вырезом открывала крепкую шею.
