Вы любите, когда вас будят посреди ночи? Вот и я не люблю. Сон
только-только дошел до самого восхитительного момента, из резных
двустворчатых дверей замка уже должен был выйти принц, и я ждала
его в саду, благоухающем розами, как вдруг…
– Ли-и-идка… – занудел комар возле уха. – Ли-ид!..
Комар? Какой еще комар?.. Земля качнулась, наклонилась, а я
проснулась и разозлилась.
– Ли-и-ид, – тянула на ухо Сонька вполголоса и трясла мою руку,
– проснись, ну! Хватит спать, тут тако-ое…
– Ну что тебе надо? Ночь же еще, – и я попыталась отпихнуть
подружку. Но она вцепилась в руку, как клещ, и не желала
успокаиваться. Я сделала вид, что снова уснула. В такую рань
вставать, а ей неймется.
Тогда Сонька взяла и ущипнула меня за ухо. Терпеть не могу,
когда она так делает! Я села в кровати и хотела в ответ запустить
подушкой, но увидела, что из приоткрытой двери гостиной исходит
разноцветное сияние. Даже в спальне светло стало.
– Ты что, Сонь, ёлку нарядила? Лето же.
– Какая елка? Я же говорю, там тако-ое…
– Какое? – насторожилась я.
Интуиция точно указала на источник возможных проблем. Соня давно
и безответно влюблена в магические ритуалы и обряды. То она любовь
призывает, то деньги, то сокровенные желания пытается исполнить
(мои тоже, хотя я не просила). Находит где-то старинные книги,
сомнительные свитки или записывает ритуалы со слов других людей. Я
никогда не верила, что из этого что-то может получиться, поэтому
прощала лучшей подруге безобидное чудачество. И тут она
заявляет:
– У меня получилось!
– Показалось, может? – не поверила я и с подозрением посмотрела
на подругу. – Или приснилось?
– Да нет, это точно! – сияла Соня. – Мне этот ритуал подсказала
бабка из Наядовки. Все говорят, что она – ведьма!
Сонька сказала слово "ведьма" с восхищенным придыханием и
продолжила:
– В первый раз я его делала со своими волосами, но ничего не
вышло. А сегодня думаю: может, попробовать с твоими, раз уж ты
пришла…
– Моими?.. – просипела я и схватилась за голову. К счастью, моё
богатство кудрявое было на месте. Видимо, Сонька отрезала совсем
маленькую прядку.
– ... И провела! И все получилось! – даже не заметила она моего
испуга.
– И... И что там теперь?
– Не знаю, – легкомысленно ответила подруга.
– Ты что, оставила ритуал без присмотра?!
– И правда, что это я… – протянула Сонька задумчиво и уставилась
в дверной проем. – Лида, а посмотри, что там?
Спрашивать, почему должна идти я, бессмысленно. Она с детства
так: сделает, а расхлебываем мы вместе. Пришлось вставать с
кровати. Густой ковер скрадывал звуки, и я уже смелее шагнула к
двери. Соня кралась следом.
Я осторожно заглянула в мерцающую темноту соседней комнаты,
Сонька нервно дышала мне в шею. На полу ветвился замысловатый
рисунок, начерченный простым черным маркером. В узлах соединения
линий стояли свечи, плошки с чем-то синим и жидким, лежали пучки
трав и клочки ткани. Я ужаснулась: сколько часов Соня это
делала?
Над самым плотным скоплением свечей в воздухе висела трещина.
Такая, какая была бы, разорви кто-то пространство. По неровным
краям ветвились мелкие молнии, и именно от них исходило
разноцветное сияние.
Мы с Сонькой завороженно смотрели на танец молний, когда трещина
увеличилась сантиметра на два, и из нее вдруг вылезла огненная рука
с огромными когтями и схватила край разрыва! Безжалостно сминаемый
разлом застонал.
Сонька взвизгнула, я вцепилась в нее и сдавленно спросила:
– Ты кого вызвать пыталась, а?
– П-п-привидение… – выдохнула подруга и собралась сбежать в
спальню. Я же отчаянно противилась ее попыткам оставить меня одну.
Наше пыхтение заглушил усилившийся треск слишком быстро поддающейся
напору страшного существа трещины.
