В детстве мне нравился Владик в зеленом свитере с салатовыми сердечками, а Владику нравились рейнджеры. Не буду скромничать: он тоже бегал за мной, но с криками: «Хватайте злую колдунью!». Однако после того, как я наколдовала ему фингал под левым глазом, его рейнджерский отряд вынужден был резко изменить место своей дислокации. А вскоре и отцу Владика – директору школы – предложили работу в новом районе, поэтому своего заколдованного на весь левый глаз бойфренда я больше не видела. Я забыла его быстро, даже уже и не помню, когда он успел уехать.
За Владиком шел Денис. Не то чтобы я сразу его приметила. Наши мамы дружили и всё норовили когда-нибудь в будущем «породниться», а с учетом того, что у мамы Дениса два мальчика, а у моей мамы мой брат и я, то козой отпущения хотели сделать меня. Дениса я однажды ударила грязной тряпкой по лицу за то, что он мешал мне рисовать, но уже в школе, а может, и гораздо раньше, я даже не заметила, как начала в него влюбляться. Любовь к Денису продлилась до девятого класса средней школы и прерывалась на период моей «бИремеНости» от Миши из третьего класса (правда, моя «бИремеНость в восемь» быстро прекратилась, когда об этом узнали родители), моим неловким детским флиртом со старшим сыном местного участкового (его почему-то забавляло произнесение мной слова «щука» с четырьмя пальцами во рту; вот дурачок, думал, что у меня не получится), ну и, конечно же, моей беготней за одним городским пареньком, который приезжал к нам в деревню летом и зимой в школьный лагерь.
Но я быстро забывала свои мимолетные «интрижки» во имя светлой любви к Денису и верности ему, которую я смело пронесла до пятнадцати лет, а потом взяла и уронила. Вместо Дениса эту любовь или даже любовную одержимость неожиданно для себя как Бильбо Бэггинс кольцо всевластия поднял наш крупный молодой учитель биологии в красивом всегда идеально выглаженном деловом костюме и с толстыми пальцами-сосисками, которыми он мило перебирал по учебнику биологии, когда слушал ответы учеников.
Но почему-то все парни, находящее это кольцо, один за другим отправлялись в сторону Мордора, чтобы его уничтожить, хотя биологу для этого достаточно было одного: предстать передо мной в летнем лагере в штанах в стиле милитари, широкой майке цвета хаки и черных резиновых сланцах, которые выдавали его "почтенный возраст" (учителю было всего двадцать три года, но для меня в шестнадцать лет этот возраст казался запредельно большим).
Следующим обреченным носителем кольца стал плотный мальчик-футболист с выразительными голубыми глазами, который, в отличие от учителя биологии, все же оказывал мне знаки внимания, а потом взял да и отфутболил мое неподатливое и стеснительное кольцо.
В университетские времена кольцо в поисках своего хозяина быстро прокатилось мимо третьекурсника-теннисиста и его пресловутой теории «деревенских яиц» (если коротко: желток у деревенского яйца ярче и насыщеннее, чем у городского, хотя визуально оно в помете, а это значит, что деревенские девушки лучше городских, потому что натуральнее или потому что так считал тот парень), волейбольного тренера, который буквально сшиб меня с ног волейбольным мячом, и снова, но уже четверокурсника-теннисиста с изменившимися взглядами на деревенские и городские яйца (к тому времени он уже сделал предложение одной городской стервозной яичнице).
Так, мое колечко катилось долго, пока однажды на мою беду его не поднял он…
– Марта, ты не спишь? – забарабанила в дверь моей арендной комнаты нетерпеливая соседка Надя, так что пришлось отложить бокал красного полусладкого вина, которое от моего испуга чуть не взмыло фонтанчиком вверх, быстро сворачивать вкладку с текстовым документом для моей новой книги и идти открывать дверь нежданному гостю (я думала, что Надя ушла на свидание).
