- Так, построились все, -
громкий голос физрука разносился по всей спортивной площадке. – По
порядку рассчитайсь.
Отточенная дикция и баритон в купе с
высоким ростом и горой мышц создавали образ классического уже
немолодого, но моложавого преподавателя. Иван Иванович Фирсов имел
вымуштрованный армией нрав, поэтому он редко шёл на компромисс. И,
хвала небесам, он вёл у другой группы лицеистов, физиков, которые
вместе с нами сейчас выстраивались в свою шеренгу.
Наш преподаватель, Журавлёв Алексей
Владимирович, вместе с Денисом натягивали сетку, чтобы поиграть в
волейбол. А я стояла между Тоней, своей подругой, и Витей, самым
низким мальчиком в группе. Разумеется, как самая высокая. Не то,
чтобы мне это нравилось, скорее повлиять на это я никак не
могла.
Из-за моего роста мне вечно
приходилось стоять в первых числах в шеренгах, первой кувыркаться,
прыгать через козла, бегать с препятствиями, стометровки и
тридцатиметровки. И это только физкультура. На танцах же мне
постоянно доставались низкие партнёры, потому что танцевала я так
себе, а самых высоких и лучших для «прекрасного вида» ставили в
первые ряды. Надо ли говорить, что от этого у меня развился
небольшой комплекс роста?
- Чегрин, чего стоим,
прохлаждаемся? Дуй на баскетбол, - Иван Иванович, несмотря на то,
что вёл у физиков, знал и наш коллектив, поэтому спокойно вёл
занятия и у нас, когда Алексей Владимирович отсутствовал.
Если исключить жару от осеннего
солнца и отсутствие ветра, то отличное было утро вторника.
Поставить первой парой физкультуру – это же так умно. Поэтому на
неё и ходили далеко не все. Пусть сами расплачиваются за то, что
составили такое расписание.
- Ну, и жарища, - Анька неловко
отбила баскетбольный мяч от земли несколько раз, пока подходила ко
мне. – Хочешь бросить?
Лицеисты обоих групп врассыпную
занялись баскетболом и волейболом. Кое-кто просто прохлаждался в
тенечке, втыкая в телефон, пока физруки были заняты остальными.
Лёгкий гул и звук отбивающихся мячей от кольца, от асфальта и рук
заполнил наш прореженный осенним солнцем и пылью воздух.
- Какая тут физкультура, когда
второй парой история, а нам ещё телепаться до лицея пятнадцать
минут. Времени на подготовку вообще нет, - я с лёгкой злобой взяла
мяч и таким же неловким движением руки умудрилась прокатить мяч по
кольцу, но не забросить. – Вообще отлично.
- Подайте мяч, - Анька не стала
церемониться с моими эмоциями и просто отвлеклась на баскетбол. –
Да ладно тебе, Лер, сдадим. Это же Инна, у неё можно списать.
- Ну да, - улыбка
проскользнула на губах, - мы уже научились. А сначала так страшно
было.
- И невежливо, - поддакнула
подруга. – Инна в нас столько вложила, что мне совесть не давала
списывать.
- А сейчас даёт? – я
усмехнулась и забрала мяч у неё из рук, отправляя в корзину.
- А сейчас не только по истории
списываем.
Мы обе усмехнулись и с прикрытыми
глазами облегчённо дышали, обдуваемыми ветерком.
- О чём говорите? – Тоня
подошла к нам с нашим мячом, до этого прыгающим где-то у
виноградно-плющевой стены.
- Да диктант дат же будет
обязательно. Переживаем вот, - я кивнула ей, убирая со лба
прилипшие волосы. Анька тоже заправила выбившиеся пряди за уши.–
Слушай, как тебе не жарко? Я в майке и сгораю тут. А ты в
водолазке!
Тоня пожала плечами и огляделась:
- Может, пойдём уже? Алиска
уходит. Наверное, Алексей Владимирович послал пресс качать в
зал.
Мы выбрались через открытую дверь с
сеткой, ограждавшую спортивную площадку во внутреннем дворе
университета, и по тропинке вышли на мощённый тротуар. Ветерок дул
в лицо, а ноги после лёгкой физической нагрузки слушались с
перебоями. Зато сейчас будет получше: в зале свежо, маты холодные,
а пресса того сделать надо всего два подхода по двадцать раз. Не
знаю, кому как, но я любила качать пресс и делала это с большим
удовольствием и лёгкостью. Поэтому, пусть и заплетёнными ногами,
но топала по склону вниз на своё любимое упражнение.
