Глава 1.
На обзорной площадке Эйфелевой башни стоял самый несчастный человек в мире. Тёплая осень, вечернее солнце, даже сам Париж не радовали его, и он не мог понять, почему.
– Ведь всё хорошо, – уговаривал он себя, – почему же мне так тоскливо?
Ровные улицы шли вдаль от Марсового поля, а над горизонтом парил закат. Несколько дней Павел гулял по городу и часто думал, когда Париж называют красивейшим городом планеты, говорят это искренне, а не по традиции. В него нельзя не влюбиться.
– А можно ли влюбиться в меня? – сказал он вслух, и в этом была разгадка его печали.
Павла терзало одиночество. Ему было не с кем разделить эту красоту, гулять, завтракать, дышать одним воздухом. Некого любить, а эта потребность росла, как жажда в знойный день. Иногда казалось, что он задыхается без объятий и близости, что живёт бесцельно и бессмысленно. Хотя цели и смысл у него, конечно, были, но он их называл внешними, простыми. А где же та, которую можно к сердцу прижать и согреться?
Нет, он не был нелюдим. В студенческие годы у него было много девушек, и в кругу друзей он считался ловеласом. Но это время испарилось, друзья разъехались, и прошло около года, как у него не было никаких близких отношений. Тогда, год назад, Павел твёрдо решил завязать с распутной жизнью. А завязать с многолетней привычкой не просто, мучит тоска и сомнения гложут. К тому же в такие решительные моменты всегда появляются искушения. Прежде неприступные кокетки вдруг приглашали в гости, а бывшие подруги сами приезжали к нему домой, часто ночью в нетрезвом виде. Но он понимал, что, если не вырвется из этого порочного круга, в его жизни не будет любви. Возможно, будет семья, и очень даже сносная. Когда же в семье нет любви, это тяжелее одиночества. Потребовались неимоверные усилия воли, чтобы объяснить всем и доказать себе: «Всё, я завязал!»
Откровенно говоря, даже в лихие студенческие годы Павел не был счастлив. Беспорядочные связи увлекали его лишь по инерции юношеских традиций. Часто срабатывало желание самоутвердиться, покорить новые высоты. А иногда он просто отдавался сиюминутным прихотям, точнее похотям. Но и тогда, глядя в зеркало, наедине с собой, юный ловелас знал, что распутство в его жизни – это просто игра, и когда-нибудь эту игру нужно будет проиграть навсегда. В ней невозможно выиграть, каждая новая партия обречена в лучшем случае на ничью.
Вспоминая студенческие годы, Павел думал, как хорошо, что они остались в прошлом. Гениальный Пушкин писал:
«Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел».
Сегодня Павлу казалось, что он застрял в своей юности, зацепился и никак не может вырваться. Ему очень хотелось созреть, а главное, сделать это вовремя, то есть сейчас.
Двадцать из двадцати семи лет жизни наш герой увлекался дизайном и сейчас был аспирантом Московского университета. Поездку в Париж удалось выиграть в конкурсе дизайнеров, и это был второй приз, победитель же получил возможность реализовать свой проект. Второе место на престижном конкурсе давало уверенность в профессиональной компетенции, сегодня такой способ самоутверждения Павлу нравился больше, чем покорение девичьих сердец. Взрослеть и созревать оказалось очень интересно. При воспоминании о прошлом постоянно охватывала мысль, что в те годы он был слишком далеко от себя настоящего. Жил в самообмане, в плену чужих убеждений, часто стереотипных. Но чем чаще прислушивался к своему сердцу, чем искреннее говорил с ним, тем больше находил противоречий между своей настоящей и желаемой жизнью.
Вопрос же о своём одиночестве у Павла был направлен во внешний мир. Это было недоумение, возмущение, даже претензия и, как ему казалось, небезосновательная. Если бы он мог поговорить с Богом, он бы спросил с него:
