Свидетели долго не живут. Знакомство с
портальщиком.
- Это скандинавские руны? Думала, письменных
свидетельств именно в этой культуре не существует, только устные, -
сказала, рассматривая странную, явно старинную книгу.
- Смотря когда, и где сделана эта книга, Ника, -
ответил профессор, прожигая долгим, немигающим взглядом, словно
сомневался в моей разумности. Он упрямо звал сокращенным именем,
игнорируя полное Вероника, что невероятно бесило.
Ну да, мало ли кто и где сделал книгу с рунами. С
чего вообще ляпнула, что они скандинавские, я же ничего в рунах не
понимаю! А все этот жуткий новый профессор, пугающий до содрогания,
вызывающий панику на уровне инстинктов.
Светлые блеклые глаза, круглые очки в тонкой
металлической оправе, редкие короткие темные волосы, и полубезумный
взгляд маньяка, от которого пробирает дрожь, и все внутри
неконтролируемо вопит - «Беги!». Оставаться с ним наедине в
кабинете особенно страшно, так и хочется нарушить тишину любыми
самыми глупыми вопросами.
Наверно это все мое разыгравшееся воображение,
внешне профессор не сильно отличается от остальных преподавателей.
Возраст около пятидесяти, бесформенная фигура с животиком выдает в
нем расслабленного интеллектуала, свободного от тяги к физическим
нагрузкам. Вот только меня почему-то потряхивает от одного его
присутствия, и пробирает ужас от внимательного взгляда.
Между тем профессор, решительно потянулся через
стол, за которым сидел, чтобы забрать из моих рук предмет нашего
разговора – злополучную книгу. И закрыл в ящик на ключ. Да,
пожалуйста! Вокруг еще масса подобного добра осталось лежать по
всему кабинету.
Мне, как методисту кафедры, выпала сомнительная
обязанность принимать рабочую библиотеку нового профессора. Вот и
торчу в его кабинете, все надо принять по списку, отметить наличие,
и расставить по порядку.
Ничего сложного, правда часть вещей получили до
меня, без отметок в перечне, так что придется перепроверять. К моей
радости пугающий профессор удалился, одарив напоследок странным
взглядом, но дышать сразу стало легче. До чего неприятный человек,
надеюсь мы будем редко пересекаться по работе.
Пока парни носили коробки, сверяла со списком уже
доставленное. Валялось все в беспорядке, путаница усугублялась тем,
что упаковки оказались разных размеров – большие и маленькие, и
даже просто папки. Некоторые развязались, и грозились потерять
содержимое, пришлось перебирать.
Парни подносили новые упаковки, и мне, глядя на
внушительный список библиотеки, оставалось только вздыхать от ее
огромных размеров. А кому-то пришлось все это паковать,
подписывать, и составлять перечень. Вот я ему не завидую.
Еще одна из упаковок почти рассыпалась. Из
неприметной черной папки опасно торчали белые, будто просто чистые,
листы. Интересно, зачем ему белые листы, у нас что, бумаги для
печати нет? Возмущалась, засовывая их обратно.
Листы оказались еще и вредными, и я умудрилась
поранится о края, острые словно бритва. Порез на пальце получился
на удивление глубокий, кровоточащий, и неприятно болел. Пришлось в
срочном порядке бросать бумаги и лезть в сумку за пластырем.
Когда наконец оторвалась от заклеивания, и бросила
взгляд на отложенную папку, сердце невольно замерло от ужаса. Один
из листов вылетел и плавно завис в воздухе. На белой девственной
чистоте проступили странные символы похожие на руны. Сначала они
были просто черными, а затем обернулись огненными знаками, и лист
сгорел, развеялся, словно его и не было.
Дыхание перехватило, стремительно кинулась к
злополучной папке и крепко ее перевязала. Поверить в увиденное не
получалось, в комнате находилась одна и подтвердить случившееся
некому. Засунув папку подальше, привалив для уверенности тяжелыми
коробками, попыталась обдумать случившееся. В мистику в принципе не
верю, подход к жизни у меня сугубо научный, если объяснений сейчас
нет, это не значит, что их не существует.
