Генерал Службы внешней разведки Трофимов, обычно невозмутимый, как каменная статуя, теперь хмурился. Впрочем, бойцы ЧВК «Волкодав» не раз видели его в самом разном настроении. Такой вот хмуростью, естественной или наигранной, смутить их было ой как сложно.
– Проходите. Присаживайтесь, – распорядился Виктор Иванович, выслушав доклад о прибытии боевой группы.
Сам он занимал стол хозяина кабинета полковника Селиверстова, командира частной военной компании. На этом месте Трофимов чувствовал себя уверенно, как полагается скорее высокому армейскому чину, чем генералу СВР.
Селиверстов сидел в стороне, рядом со своим заместителем полковником Самохваловым. Они как обычно бывало, скорее всего, уже знали, о чем поведет речь генерал Трофимов, но вида не подавали и не делали никаких намеков своим бойцам.
Первым, ближе других к генералу, сел командир боевой группы Сергей Ильич Лесничий, бывший старший лейтенант спецназа ГРУ. Стул для него был поставлен прямо против стола, где сидел Трофимов. Остальные волкодавы расположились вдоль стены, между двумя стальными несгораемыми шкафами.
– Начнем? – Виктор Иванович посмотрел на Селиверстова так, словно спрашивал его разрешения, хотя генералы обычно так не поступают.
Полковник согласно склонил голову.
– Значит, начнем. – В руке у генерала был карандаш, он повернул его в пальцах и постучал тупым концом по стеклу на столе, настойчиво привлекая к себе внимание, хотя все и без того смотрели на него очень внимательно Волкодавы хорошо знали, что генерал Трофимов обычно появляется на их подмосковной базе тогда, когда хочет обрисовать им в общих чертах главную задачу, которую потом будут прорабатывать спецы из оперативного управления ГРУ со своими смежниками. При условии, конечно, что задание это будет по плечу боевой группе, пусть и малочисленной, но потому и мобильной. Полковник Селиверстов в настоящее время был занят формированием второй группы своих бойцов, но она, по замыслу высокого руководства, должна была взаимодействовать с первой только на занятиях и тренировках и проводить самостоятельные операции.
Генерал поочередно прошелся по лицам всех собравшихся своим тяжелым водянистым взглядом, словно проверял их готовность слушать, и только после этого начал:
– У нас с вами, как всегда, дело сводится к агентурным данным. Вот и сейчас они поступили. Но для начала я позволю себе небольшое вступление. Все вы имеете отношение к спецназу ГРУ, представляете собой некое полузакрытое общество, которое оказывает поддержку своим членам. Раньше, в советские времена, бригады спецназа ГРУ стояли в разных республиках нашей большой страны. После распада СССР вне пределов России осталось шесть отдельных бригад – пять сухопутных и одна флотская. Они отошли к бывшим союзным республикам по условиям разделения страны. Еще четыре бригады были расформированы. Некоторые офицеры уехали в Россию, другие остались служить в тех же местах, только уже другим государствам. Это не считалось нарушением воинского долга. В этих новообразованных странах офицеры принимали новую присягу. При этом власти не требовали с них давать расписку в готовности воевать с Россией. Есть только одно исключение из этого правила – Украина. Такие обязательства заставляли подписывать офицеров Десятой отдельной бригады специального назначения ГРУ, базировавшейся в поселке Первомайский города Старый Крым, расположенного в шестнадцати километрах от Феодосии. Почти все офицеры отказались это делать и были уволены. Они устраивались в новой, не самой сладкой гражданской жизни как уж могли, не были к ней приспособлены. Как мне говорили, эти люди выдерживали только благодаря знаменитой системе мимикрии, культивируемой в спецназе. Есть такая, Сергей Ильич? – Генерал обратился не к полковнику, представлявшему диверсионное управление ГРУ, а к командиру боевой группы ЧВК «Волкодав», отлично зная, что тот командовал взводом и участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе.
