– Ты меня звал? – осторожно спросила я, замерев на пороге кабинета.
Тот сидел за столом с мрачным выражением лица. Перед ним лежал какой-то лист бумаги, а в руке мой персональный кошмар держал стакан с виски.
И тут я поняла, что хорошим день сегодня не будет. Вот точно.
– Звал, – тяжело произнес он, а затем придавил своим фирменным взглядом. И если раньше я еще считала, что у меня уже выработался иммунитет, то сейчас поняла – ни черта.
Кажется, кто-то довел Никаса до ручки. Впрочем, меня это не касалось – времени оставалось все меньше, и терять его не хотелось.
– Что-то опять не так? – нетерпеливо спросила я. – Я опаздываю, так что…
В этот момент мой сводный брат саданул кулаком по столу так, что стакан жалобно звякнул.
– Ты больше никуда не опаздываешь, Ева! – рявкнул он. – Можешь забыть про свои гулянки с подружками!
– Что?! – возмутилась я. – Да как ты смеешь!
Никас медленно поднялся из-за стола, обошел тот и направился прямо ко мне.
Черт его знает, что там у него происходило в голове, но взгляд был такой, что даже мне стало не по себе. А я ведь не боялась моего сводного братишки уже давно…
– Еще как смею, – обманчиво мягко ответил он и криво ухмыльнулся.
– Мы договорились! До помолвки еще месяц! И ты сказал, что я могу отдыхать, как захочу! Что у меня будет возможность до этой дурацкой свадьбы побыть собой! – высказывала претензии одну за другой! – Ты сказал, что я смогу!
– Планы поменялись, – оскалился он.
– С чего это? Или Алан вдруг решил, что посадит меня в четырех стенах заранее?! Ты обещал, черт тебя дери! – кричала я. – Обещал мне, если я соглашусь, то у меня будет время!
– Больше у тебя его нет , – хрипло произнес он, останавливаясь в опасной близости от меня, тогда как я уже уперлась спиной в стену. Дальше бежать было просто некуда.
– Ч-что это значит? – не понимала я. Ник бросил многозначительный взгляд на листок, валявшийся на столе. – Что там такое? Что это?!
– Там… Там твой приговор, Ева, – прохрипел он, наклонившись еще ниже. И взгляд его в этот момент был диким. Настолько, что я впервые по-настоящему испугалась.
В следующее мгновение его пальцы захватили мой подбородок, а сам Никас набросился на меня с поцелуем…
За пару месяцев до
Была бы моя воля, я бы ни за что не вернулась в Россию. Не после того, как меня, словно лишнего человека, выбросили из семьи.
Возможно, кто-то скажет, что мне грех жаловаться – отец всегда обеспечивал меня, я не знала нужды в деньгах. Да только вот семьи он меня при этом все-таки лишил, отправив учиться за границу в четырнадцать лет.
Одну. Без какой-либо поддержки. Почти сразу после смерти мамы…
Этого я никогда не могла ему простить. И даже в мои редкие визиты домой он всегда держался настолько сдержанно, что я невольно чувствовала себя лишней.
Только Никас был для меня светлым пятном, лучиком надежды. Но и он со временем отвернулся, стал холоден до безобразия.
Тогда я окончательно поняла, что в целом мире никому не нужна. От меня проще откупиться очередной кредиткой и отправить обратно, чтобы не мозолила глаза.
Стоило ли говорить, что, узнав о смерти отца, я не убивалась и не рыдала в три ручья?
Может, это цинично и неправильно, но внутри не ёкнуло ничего. В отличие от того дня, когда я потеряла маму.
С ее уходом наша счастливая семья развалилась. Будто бы только на ней все и держалось. И теперь вот остались только мы с братом.
Впрочем, я не тешила себя иллюзиями – Никасу было плевать на меня. И то, что он потребовал моего приезда, лишь подтверждает это.
Будь у него хоть немного понимания, не вынудил бы, пригрозив перекрыть финансирование.
По большому счету можно было и наплевать – в конце концов, я могла и сама начать работать. Предоставленная сама себе, я очень быстро поняла, что рассчитывать могу только на себя. Поэтому не выросла избалованной принцессой, а научилась готовить отходные пути, заботиться о себе сама и всегда иметь запасной план.
