Кайрат
Стою на ринге, а в ушах гудит от напряжения. Пацаны кричат,
подбадривают, кто-то стучит по канатам. Тренер Антон Сергеевич орет
с угла:
— Кай, ты что, спишь?! Руки выше держи! Не проваливайся!
Кажется, что голос пробивает мне барабанные перепонки, но я
киваю и сжимаю кулаки еще крепче. Усталость накатывает волнами. Я
толком не спал ночью — вчера был нелегальный бой. Еще одни быстрые
деньги. Брату надо платить за реабилитацию, и я не могу позволить
себе расслабиться. Вчерашняя победа была важной, но сейчас тело
напоминает, что все имеет свою цену. Каждый удар отдается тупой
болью в мышцах, ноги будто налиты свинцом.
Руслан, мой противник, идет в атаку, но я слишком хорошо его
знаю и читаю движения как открытую книгу. Он делает шаг вперед,
слишком предсказуемо замахивается — два шага в сторону, контрудар,
и противник падает. Зал взрывается криками, кто-то из пацанов
стучит по канатам, остальные свистят и хлопают.
— Хорошо, Кай! — кричит тренер. — Но слишком расслабился в
защите. Ты что, бессмертный?
Расплываюсь в усмешке и киваю, прекрасно понимая, что мог
выложиться лучше. Если бы не эта чертова усталость… Антон Сергеевич
продолжает ворчать, но я уже вытираю лицо полотенцем и делаю
несколько глубоких вдохов. Пот стекает по спине, майка прилипает к
телу, а ноги будто ватные. Я бросаю взгляд на пацанов. Они
радуются, как будто это их победа. Протягиваю руку Русу, он
поднимается.
— Тебе просто повезло, — бурчит недовольно. — В следующий раз я
тебя…
— В следующий раз, — перебиваю я, улыбаясь, — Сначала научись
твердо стоять на ногах.
Пацаны начинают ржать, Руслан недовольно фыркает и уходит в
сторону. Мне хочется присесть хотя бы на минуту, но тут в зал
врывается кто-то из младших:
— Кай, к тебе пришли! Женщина! Шикарная такая! Просит
поторопиться.
Одобрительный свист разносится по залу, а я недоуменно
нахмуриваюсь. Никого не жду вроде…
— Женщина, говоришь? — язвительно скалится Рус, мой противник не
только на ринге. — Это, случайно, не твоя подружка, Кай?
— Слышь, завидуй молча, — отмахиваюсь я, бросая в него влажное
полотенце. Внутри поднимается любопытство. Кто это может быть?
Взлохмачиваю короткий ежик волос, делаю глоток воды и
направляюсь к двери. Может, это какой-то спонсор? Или снова кто-то
хочет предложить бой на стороне? Тренер бросает мне вслед:
— Эй, Кай, ты куда?! Тренировка еще не закончена!
Я оборачиваюсь:
— Сейчас вернусь, Антон Сергеевич, — расплываюсь в улыбке. — Не
хорошо заставлять женщину ждать.
Он хмурится, но ничего не говорит. Хорошо, что пока не знает,
где я был вчера. Если узнает… Лучше об этом не думать.
Коридор кажется длиннее обычного. В груди растет легкая тревога,
но я стараюсь не показывать виду. Спускаюсь в зал для посетителей и
сразу ее вижу. Женщина, лет сорока, с идеально уложенными волосами
и в дорогом пальто. На фоне облезлых стен интерната она выглядит
так же нелепо, как пиджак на тренере. Морщится, едва заметив
меня.
— Это ты и есть? — произносит так, словно я грязь под ее
ногами.
Я лишь усмехаюсь. Да, пахну пОтом, и что? Душ принять не успел,
спешил на встречу. Ее презрение сквозит в каждом жесте. Впрочем,
мне плевать. Я вижу таких, как она, насквозь: пустые,
самодовольные. Только блеск и холод внутри. А у меня внутри гулкое
раздражение. Я уже не ребенок, чтобы унижаться перед кем-то.
— Кто ты и что тебе нужно? — спрашиваю прямо, скрестив руки на
груди. Пусть сразу поймет, что я не из тех, кто прогибается.
— Меня зовут Луиза. Я… — запинается на мгновение, покусывая
темно-бордовые губы. — Я жена твоего отца.
Эти слова бьют сильнее, чем любой апперкот. Несколько секунд
смотрю на нее, стараясь осмыслить услышанное. Отец. Тот самый,
который ушел, захлопнув за собой дверь, когда я стоял рядом с
матерью, пытаясь понять, почему он нас бросает. Я помню, как она
плакала ночами, а я сидел с младшим братом, который тогда только
научился ходить. Помню, как мы считали каждую копейку на ее
лекарства, а отец... просто исчез. Тот, кто оставил меня
разбираться с больницей, долгами, братом.
