– Знаешь, приятель, если не хотел, чтобы тебя загоняли в такую глушь, не стоило отправлять босса в нокаут!
Сойер Брэнсон досадливо поморщился, меряя шагами комнату в неприметном с виду здании штаб-квартиры «Омеги».
– Да ладно тебе, Эван. Никуда я никого не отправлял. Сколько раз повторять, я не нарочно. Просто споткнулся.
– Ну да, просто споткнулся, а твой кулак, разумеется чисто случайно, угодил Бергами в челюсть. – Похоже, происшествие еще долго будет служить поводом для шуток среди друзей.
Сойер выдвинул ящик письменного стола. Где-то там галстук. Ладно, к чему лукавить, две недели назад он врезал непосредственному начальнику, хотя и в интересах дела. Надо было спешить. И потом, на его месте Кэмерон наломал бы куда больше дров. Например, наставил на Бергами пистолет.
Да, Сойер споткнулся и ткнул босса в подбородок. Ну кто мог подумать, что от пустячного удара тот плюхнется на пол, как мешок с картошкой? Происшествие едва ли можно списать на несчастный случай, важнее другое. Благодаря «неловкости» Сойера им с Кэмероном удалось выручить из беды невесту Кэмерона, арестовать нескольких по-настоящему плохих парней, а заодно – к чему скромничать – спасти мир. За что его на две недели отстранили от работы без сохранения содержания. Вот спасибо!
Он порылся в ящике. Куда запропастился чертов галстук? Он только сегодня вернулся к работе и не собирался к Бергами без галстука, несмотря на отсутствие в «Омеге» жесткого дресс-кода. Сотрудникам часто приходится рисковать жизнью. Начальство не слишком настаивает на том, чтобы высококвалифицированные агенты-оперативники, прошедшие тщательный отбор, ходили в строгих деловых костюмах. Сойеру тридцать, в «Омеге» он уже пять лет. Ветеран. С одеждой особенно не заморачивается. До последнего времени.
В поисках галстука он выдвинул очередной ящик, прищемил палец, негромко выругался. Услышал, как сзади кто-то откашливается. Эван с его галстуком.
– Спасибо, друг! Ты ведь понимаешь, я, как могу, стараюсь вернуть себе расположение Бергами.
– А заодно избавиться от канцелярской работы в обозримом будущем. Будь воля Бергами, он бы приковал тебя к письменному столу на следующие двадцать лет.
При мысли о канцелярской работе Сойера охватывал необъяснимый ужас. Он ведь опытный агент, оперативник! Ничего другого делать не умеет. И не хочет! А еще он, черт побери, хороший агент! Сойер знал свои сильные стороны: умение располагать к себе людей, открытость, дружелюбие. Как правило, свидетели, жертвы и даже обвиняемые охотно открывались ему. Брэнсоны славятся своей силой. Правда, старшие братья довольно замкнутые, он же самый обаятельный в семье. За это все его любят! Он часто пользовался дружелюбием и обаянием, надеясь, что и сейчас, когда положение очень серьезно, оно сработает. Он повернулся к Эвану:
– Как я выгляжу?
– Дорогуша, ты настоящая принцесса!
В другое время Сойер ответил бы колкостью, но сейчас слишком ужасала перспектива провести ближайшие годы за столом в дежурной части.
– Пожелай мне удачи!
Поход к Бергами вовсе не марш смерти. Остановившись перед кабинетом босса, Сойер вынужден был признать, что здорово психует. А психовать он не привык. Черт бы побрал его братца! Угораздило влюбиться так не вовремя. Из-за него Сойеру грозит пожизненная ссылка. Хорошо хотя бы он сам закоренелый холостяк.
Услышав отрывистое: «Войдите!», он толкнул дверь. Бергами сидел за столом в безупречном деловом костюме. Уж у него-то галстук точно не валяется в ящике письменного стола, да и узор не столь легкомысленный. Видимо, серьезно относится к распространенному совету: «Одевайся не в соответствии с занимаемой должностью, а в соответствии с той должностью, какую хочешь занять». Судя по костюму, тот стремился занять пост директора Национальной разведки США, став заодно законодателем мод.
