Глава 1.Первые упоминания.
1982 год.
Такие оладьи могла стряпать только бабушка. Еще не старая, худенькая, высокая женщина, убрав свои длинные, седые волосы под платок и завязав его концы сзади, как заправский пират, она проворно переворачивала овальные поджаристые вкусняшки. Ее руки, с проступающими венами под тонкой кожей, ловко управлялись со всеми делами. Маленький мальчик сидел за столом и с аппетитом поглощал горячую стряпню, предварительно окунув ее в сметану с сахаром.
– Вкусно? – спросила бабушка.
– Очень, – ответил мальчик.
– Ну, ешь, ешь, – бабушка улыбнулась. – Молока налить?
– Нет.
Процесс продолжался. Очередная оладья с чуть-чуть подгоревшими краями, легла в тарелку. Мальчик уверенно взял ее и обмакнул в сметану.
– И горелку съешь? – с сомнением спросила бабушка.
– Да. А что? Она тоже очень вкусная!
– Кушай мой хороший, – бабушка, отойдя от плиты и наклонившись к внуку, поцеловала его в макушку. – Говорят, кто горелки ест-тот цыган не боится!
– Значит и я их не боюсь?
– Так получается, – улыбнулась бабушка.
– Ба, а кто они такие? Цыгане?
– Это кочевые люди. Постоянно перемещаются с места на место. Приехали, расставили свои шатры, пожили чуть-чуть и уехали. А куда-только Богу известно. Нет у них Родины. Где сейчас остановились-там и родина. Ездят целыми семьями. Это у них называется-табор. Мужчины, женщины и дети. Мужчины носят серьгу в ухе. Женщины ходят в цветастых, длинных юбках и таких же разноцветных платках.
– Как у тебя?
– Да. На подобии. И повязывают их так же, как у меня. Сзади.
– Так значит ты тоже – цыганка?
Бабушка засмеялась.
– Нет конечно. Я ж с вами в квартире живу и не езжу с места на место. А платок я так завязываю-для удобства, что бы его концы не мешали.
– А почему их – боятся?
– Говорят, что раньше, они-детей похищали. Где поживут, там ребенок пропадает. Они его схватят и с собой увозят.
– А зачем? – мальчик перестал есть и внимательно слушал рассказчицу. Оладья замерла между тарелкой и ртом. – Что они с ним делают? Едят? – он сразу вспомнил сказку про Бабу Ягу, похищенного ребенка и печку, куда ведьма хитростью пыталась его затолкать, что б приготовить себе обед.
– Нет конечно. Они людей не едят. Просто увозят с собой, а потом ребенок тоже становится цыганом.
– Но зачем?
– Помогать по хозяйству. Присматривать за лошадьми. Они очень лошадей любят. Ты-ешь, ешь. С тобой же такого не случится!
– Почему?
– Ну они раньше же детей похищали. Сейчас уже нет. Да и смелых они не трогают. А ты-смелый, раз горелки ешь!
Оладья полностью исчезла во рту ребенка.
1985 год.
Речка Гурянка текла медленно, огибая все неровности и складки местности. От водосброса из пруда до впадения в крупную судоходную реку страны, ее путь пролегал под десятком мостов и выходил в широкий канал великой водной артерии. Пологие берега позволяли ловить рыбу и раков, коих имелось великое множество. Летний зной, жужжание насекомых и доносившейся шум падающей с высоты шлюзов воды, не мешали разговору двух мальчишек, лежавших на берегу.
Сумка от противогаза, вмещавшая все рыбацкие принадлежности, предусмотрительно накрывала жестяную банку с червями, которые от жары пытались вылезти из земли и добравшись до края-уползти прочь. Поплавок бамбуковой улочки стоял неподвижно на речной глади. Рыбам видимо тоже было душно и поклевки происходили вяло.
– Русик, а ты чего в школу перестал ходить? – спросил черноволосый, худенький мальчишка.
– Отец не пускает, – ответил маленький, круглолицый, еще более черноволосый и кудрявый собеседник.
– Почему? Ты итак редко в школу ходил, а с весны так вообще перестал?!
