Глава 1
Как вытерпеть долгую дорогу и попутчиков
По купе витал застоявшийся сладковатый запах сигар. Отпустив носильщика, Данишевский решил открыть окно и проветрить. В купе хлынул июньский тёплый ветер, заколыхав шторки на окне. Времени до отправления ещë было предостаточно, и Данишевский принялся разглядывать публику на перроне, гадая от нечего делать: кто из пассажиров окажется его соседом по купе.
Неожиданно его внимание привлёк жандармский ротмистр, шагавший вдоль состава вслед за носильщиком с чемоданом в одной руке и дорожным сундучком в другой. Лицо ротмистра показалось Дмитрию Александровичу чем-то знакомым, но где и когда он мог с ним встречаться, Данишевский припомнить не мог, тем более что был совершенно уверен, что среди его многочисленных знакомств жандармов не числилось по вполне понятным причинам. Ротмистр прошёл к соседнему вагону и поднялся внутрь.
Вспомнить обстоятельства знакомства с жандармом Данишевский так и не успел, потому что мимо прокатилась тележка ещë одного носильщика, заваленная чемоданами и шляпными коробками. Следом, цокая каблучками ботиков, следовала хозяйка всех этих женских сокровищ, намереваясь сесть в тот же вагон, куда недавно вошёл ротмистр. Это обстоятельство развеселило «князя», так как в пассажирке он узнал ту самую незнакомку, которой он не так давно невольно помог обчистить магазин ювелира Буткевича. То, что сейчас эта явно начинающая воровка может оказаться рядом с чином, призванным ловить ей подобных, выглядело забавно, особенно если ротмистр в дороге начнёт ухлёстывать за симпатичной попутчицей.
В то время как Данишевский внутренне веселился, Кате Заславской было совершенно не до смеха, когда, следуя за носильщиком в купе, она обнаружила расположившегося там жандармского офицера. Катя и так последние дни буквально обмирала от страха, когда на улице ей попадался обычный городовой, поскольку не могла отделаться от мысли, что еë уже наверняка ищут за кражу, а тут в попутчиках оказывается и того кошмарнее – жандармский ротмистр.
Секундное замешательство сменилось у ней нервной болтливостью, и она затараторила всë что ей только успевало прийти в голову:
– Бог мой! Какое приятное соседство мне предстоит! Это будет просто очаровательно провести столь долгий путь в компании офицЭра! – и без всякого перехода, уже высказала носильщику, – Сюда заноси! Коробки не попорть! Эдакий увалень! Так, прими и иди с глаз моих пока всё не перемял!
После чего сунув несколько монет носильщику, Катя выставила того из купе и вновь зачастила, стараясь удержать инициативу в своих руках и не выдать накатывающего страха. Уж лучше пускай считает болтливой дурой, чем что-либо заподозрит:
– Итак, как мне называть вас, мой рыцарь?
– Андреем Платоновичем Яковлевым, – сдержанно отозвался ротмистр.
– Я буду называть вас – Андрэ! А я – Катрин! Катрин Вилькен – Бухановская, – ляпнув эту странную комбинацию из полупсевдонима сестры и подлинной фамилии бывшего антрепренёра, Катя внутренне ужаснулась, что подобное может навести на след подделанного векселя. Но сказанного уже было не воротить и всë более чувствуя себя дурочкой, она решила, что может это сейчас и к лучшему, поэтому продолжила в той же манере нести глупости:
– Вы кто по чину? Майор? Полковник?
– Ротмистр жандармского корпуса.
– Жандармский корпус. Это, наверное, так романтично! Схватки с бомбистами! Погони! Вы непременно должны мне об этом рассказать по дороге!
Яковлев попытался в рамках дозволенного вежливо охладить пыл этой как ему казалось навязчивой особы:
