- Инесса Павловна, вы шутите?
- Нет, я говорю серьезно.
Сегодня тридцать первое августа. Мне
бы сейчас дома быть, заниматься заготовками для праздничного стола,
а я сижу в кабинете директора и слушаю бредовую просьбу. Хотя
просьба – это лишь мягкое определение Инессы Павловны. На самом
деле меня просто ставят в известность, и мое мнение особой роли не
играет. О том, что в мой класс добавлена новая ученица, я узнала
пять минут назад. Остальное время я бегло ознакомилась с личным
делом Анастасии Дмитриевны Морозовой восьми лет, слушала директора
школы и пыталась понять, как быть. Родители перевели девочку из
другой школы в последний момент. Цель мне вполне ясна – ей не место
в обычной школе.
- Но как вы себе представляете ее
обучение? – удивленно смотрела на Инессу Павловну. – Мне язык
жестов незнаком.
- Девочка не глухая. Она все
прекрасно слышит и понимает, просто не разговаривает, – совершенно
спокойным тоном повторила директор.
- Я имела в виду общение с ней. Как
я должна понять, чего хочет ребенок? А если ей станет плохо? А как
она будет общаться с другими детьми? Да, у меня класс дружный, но
дети есть дети, – пыталась донести до Инессы Павловны всю нелепость
ее поступка. – У меня в классе двадцать семь детей, с ней -
двадцать восемь. Вы прекрасно понимаете, что уделить достаточное
количество времени каждому из них нереально, а тут такой проблемный
ребенок. Ну ладно математика, русский… Я даже на устные ответы на
уроке окружающего мира глаза закрою. Но как быть с литературой?
Каким образом я должна ставить ей оценки? Это в первом классе их
нет, а во-втором – есть. Уверенна, в прежней школе родителям
настоятельно рекомендовали перевести ребенка не к нам, а в
специализированное учебное заведение.
Инесса Павловна поджала губы и
опустила глаза в личное дело Анастасии Морозовой. Конечно, я была
права.
- Через две недели я начну проверять
у своих учеников скорость чтения. Как мне быть с девочкой? – задала
простой вопрос.
- Пропустить.
- Прекрасно. Дети читаю по цепочке,
доходим до нее и перепрыгиваем к следующему ученику. Как думаете,
сколько дней пройдет, прежде чем дети начнут реагировать? А на
переменах… Мне ее за руку с собой водить, чтобы ученики других
классов не обидели? Пройдет первый триместр и у девочки появится
неаттестация по литературе.
- София Михайловна, найдите выход. Я
неоднократно шла вам на встречу, когда требовалось. Теперь прошу об
ответной услуге.
Инесса Павловна намекала на мое
прошлое. Когда я родила Митюшу, то вышла из декрета через два
месяца. Под меня подстраивали расписание, закрывали глаза на
короткие отлучки, когда звонила бабушка, сидевшая с моим сыном.
Весь педагогический состав меня поддерживал. Никто слова плохого не
сказал. Я не наглела и старалась изо всех сил, не желала, чтобы мои
проблемы отражались на рабочем процессе. Но непредвиденные
обстоятельства все же случались. Сейчас доброта и участие требовали
расплаты. Директор могла поставить меня перед фактом, но предпочла
диалог. Такой уж у нее характер. Инесса Павловна крайне редко
использует давление, сначала пытается убедить мягко, вежливо
просит. За это ее в коллективе уважают и любят.
- Она вообще читать умеет? – начала
сдавать свои позиции, понимая, что Инесса Павловна неспроста
согласилась взять девочку в нашу школу.
Нет, о материальной выгоде точно
речи не шло. Инесса Павловна любила свою работу и школу, имела
определенные принципы. Тут что-то личное.
- Сама не проверяла. Но отец
утверждает, что ребенок читающий. С ним больше года индивидуально
занимался педагог. Я общалась с женщиной по телефону, Мирослава
Андреевна подтвердила его слова.
«Час от часу не легче», - подумала
я, вздохнув. С мамами детей мне разговаривать было проще, чем с
отцами. Среди мужчин часто встречаются упертые бараны. Выбор
учебного учреждения для ребенка, только подтверждал мои
опасения.
