Тимофей
Санкт-Петербург. Наше
время...
— Классная задница, — заржал мой,
сидящий рядом друг, пока я флегматично провожал взглядом, нервно
уходящую от меня девчонку. Она сердито накручивала своим «орехом»,
и через плечо кидала на меня разочарованные и весьма даже
кровожадные взгляды.
А когда заметила, что меня это не
впечатлило, то порывисто выкинула вверх оттопыренный средний
палец.
Я захохотал.
Хотя она была ничего такая, в
общем-то. Высокая, статная и с сиськами. Что еще двадцатилетнему
парню надо для полного счастья? Симпатичная мордашка — есть.
Длинные и густые, чуть завитые кольцами на концах белокурые волосы
— тоже в наличии. И платье что надо: короткое, алое, с глубоким
декольте, в которое бы так удобно было залезть загребущими руками,
чтобы вдоволь помять сочные прелести.
А я не хотел. От слова «совсем».
И откровенно ее забраковал.
Жестко.
Еще всего лишь пять минут тому назад
эта смазливая кукла без предупреждения уселась ко мне на колени и с
далекоидущими планами вознамерилась засунуть мне язык в рот. А
я?
А я ее послал.
— На хер пошла отсюда, — за шею,
обманчиво страстно подтащил я ее к себе и выдал на ухо намеренно
нежно, с придыханием.
Конечно, у красотки в моменте
произошел разрыв шаблона от подобного поворота событий. Она же вся
такая звезда и царица египетская, сама сделала свой выбор. Мне же
оставалось радостно принять этот подарок небес и получать
удовольствие.
А я нос воротить удумал.
Мудак? Да и похуй.
Смотреть мерзкой, уродливой правде в
глаза я не намеревался, почему именно на такой тип девушек у меня
развилась стойкая аллергия, чуть ли не до отека Квинке. И
вспоминать себе запретил, копаться в прошлом, выискивая тому
причины тоже.
Было и прошло. Хороший урок судьба
мне преподала, но не более. И он не прошел для меня даром, ведь до
сих пор мышечная память давала знать, через что мне пришлось пройти
год тому назад. Обжигала внутренности серной кислотой. Била
наотмашь нервной судорогой отвращения.
Так что — никогда больше.
— Беги, Димас, — пожал я плечами,
забирая у друга трубку от кальяна, — цыпа еще недалеко свалила.
Вангую: она легко снизойдет задрать на себе юбку до самого пупа и
дать тебе в ближайшем темном углу.
— Злые вы, — закатил глаза Рус, еще
один мой хороший знакомый и коллега по спортивной команде.
Мы все втроем прикатили в Питер на
будущие соревнования по боксу, которые должны были начаться лишь в
понедельник. Но мы решили уже влиться в безбашенную атмосферу
хмурой, но вечно пьяной Северной Столицы и хорошенько оттянуться
здесь перед боями, прежде чем позволять соперникам бить наши
симпатичные морды.
Тренер думал, что мы с парнями
озадачимся посещением музеев. Ну дурак, что тут еще добавить? Не
угадал.
Затянулся посильнее и жадно вкинул в
себя очередную порцию крепкого алкоголя. Залпом.
— Не злые, Рус, — поиграл я глазами
и хмыкнул, — а прагматичные. Прикинь, твоя богиня придет сюда к
тебе чудесно вечер провести, а тут я — засранец знойный. И мне под
столом какая-то шлюха отсасывает за коктейль. Ну, блядь, такое
себе.
— Я бы слился, — фыркнул Димас.
— Я бы тоже, — кивнул и заржал, —
нихуя себе, да? Картина Репина «Приплыли» и никакие музеи не
нужны.
— Кстати, где она? — шутливо врезал
кулаком в плечо Аверьянову Димас.
— Где-то едет, — буркнул тот в
ответ.
— С подружками хоть? — продолжил
пытать его Димка Долгих.
— С подружкой.
— Бля, столько конспирации, —
недовольно передернул я плечами и нахмурился, — имя не говоришь,
как выглядит, не показываешь, уже час в этом клубе ее ждешь, как
верный пес. Это твоя звезда пленительного счастья хоть
настоящая?
— Настоящая, — кивнул Рус, — просто
я сглазить боюсь, про нее рассказывая. Она, знаешь, какая?
