Милана
Жарко.
Откидываю простыню в сторону и
сажусь на постели, свешивая ноги вниз. Устало тру виски и вздыхаю:
сон никак не идет. Ну, во-первых, дом этот, большой и угрюмый, до
сих пор навевает на меня суеверный страх. Во-вторых, на улице даже
ночью парит, как днем, не продохнуть. Ну и, в-третьих, уж очень я
волнуюсь перед встречей с новыми родственниками.
Отчима-то еле пережила. А тут сразу
еще двое до кучи приедут. И как у нас с ними сложатся отношения,
только одному господу богу было известно. Я, конечно, очень
надеялась, что встреча наша пройдет гладко, а затем и теплые
отношения устаканятся.
Все ж таки, мы теперь, вроде как, в
одной семейной лодке плыть собирались.
Но все равно робела, разглядывая их
немногочисленные фотографии, которые стояли в доме.
Двойняшки.
Арсений и Кирилл Ремизовы.
Они перешли на последний курс
института и были, по словам отчима, его постоянной головной болью.
Но подробностей я не знала, да и, честно сказать, не спрашивала —
не смела, хотя и представляла себе, за что бы могли парни попасть в
подобную немилость к отцу.
Наверное, по учебе проседали?
Или много времени проводили за
компьютерами?
Или, может, не хотели идти по стопам
отца и где-то шли ему наперекор?
А так, с первого взгляда, парни
казались мне нормальными. Улыбчивые на всех снимках. Сразу понятно,
что спортом не брезгуют — статные и мускулистые. И по глазам видно,
что вот хорошие ребята. Или мне только верить в то хотелось? Уж не
знаю...
Вот же черт, вода закончилась.
Я потянулась к графину и с тоской
посмотрела на жалкие остатки живительной влаги. Вздохнула, негодуя
внутренне. Да и двинула вниз, дабы раздобыть себе где-то на кухне
хотя бы стакан ледяной воды. Охладить, разгоряченное жаркой летней
ночью, тело захотелось. И наконец-то поймать сон за хвост.
Встала в полный рост, поправила
короткую пижамку, заплела свои длинные, ниже пояса, волосы, в
небрежную косу, дабы чуть остудить затылок, и двинула прочь из
комнаты.
Прошла бесшумно по длинному
коридору...
Спустилась по лестнице на первый
этаж...
Босыми ногами пробежала через гулкий
холл, не оставляя после себя ни звука...
А затем завернула в другое крыло
дома, где располагались подсобные помещения и кухня. В предвкушении
скорого облегчения от холодных капель воды припустила быстрее. А
потому, наверное, и не обратила внимания на ритмичные хлопки,
гулким эхом летящие по коридору.
Мое сердце билось громче, так как по
темному и огромному дому путешествовать в одиночку было до сих пор
жутковато.
Бах! Бах! Бах!
А затем я на скорости влетела в
помещение кухни, да так и замерла там каменным изваянием, отчетливо
слыша протяжный женский стон. И снова это...
Бах! Бах! Бах!
А дальше глаза разглядели в лунном
свете это — непотребство! И округлились, едва ли не вылезая из
орбит. И мне бы бежать отсюда! Бежать со всех ног, но паника, страх
и, черт возьми, шок полностью парализовали мое тело.
И, кажется, даже сердце
остановилось, опасаясь своим стуком усугубить ситуацию.
А глаза все смотрели, да... И все
видели...
Как высокий парень с высвеченными до
абсолютной белизны волосами, ритмично двигался взад и вперед.
Снова. И снова! Размашисто. Жестко. Жадно как-то даже. А перед ним
покорно, с разведенными в сторону бедрами, прямо на крышке
кухонного стола, лежала девушка. И стонала, выгибаясь дугой. И
позволяла делать с собой все...
Все!
Боже!
А я зачем-то смотрела дальше, открыв
рот. На голую грудь парня. На его напряженный пресс, где был
отчетливо виден каждый идеальный кубик. На мускулистые руки,
покрытые затейливыми цветными татуировками. На пирсинг,
поблескивающий на его лице. На его торжествующую, совершенно наглую
улыбку...
Бах! Бах! Бах!
