Писательница для Белова

Глава 1

Катя

Торопливым шагом иду по коридору университета, с недоумением хмурюсь и поправляю очки на переносице, когда ловлю на себе взгляды и слышу за спиной шепотки и смешки. Повышенное внимание заставляет чувствовать себя слишком некомфортно. А самое ужасное, что я понять не могу, чем оно вызвано.

— Вот ты где, дрянь мелкая. Урою сучку!

Низкий мужской голос, раздавшийся над самым ухом, заставляет испуганно вздрогнуть и шарахнуться в сторону.

Я вжимаю голову в плечи и вскидываю глаза на звезду университета, который стоит непозволительно близко ко мне. Его тёмные глаза прожигают во мне дыру, а широкая грудная клетка часто вздымается и опадает от тяжёлого дыхания. Мне мерещится, что из ноздрей молодого человека сейчас повалит пар.

Он зол. Очень.

И по какой-то неизведанной причине именно я стала объектом его ярости.

— Я тебя повсюду ищу, мышь серая, — рычит низко, смотря исподлобья и испепеляя взглядом. — Что свои шары вылупила на меня? Думала, что тебе сойдёт с рук? — Дамир шагает вперёд и хватает меня за грудки.

Ткань футболки жалобно трещит, швы больно впиваются в подмышки. Но мне сейчас совершенно не до этого. Я в ужасе и шоке взираю на разъярённого старшекурсника, который, кажется, сейчас размажет меня по стенке. Ноги подгибаются в коленях, руки дрожат, дыхание перехватывает, а по спине течёт ледяной пот.

— Что я с-с-сделала? — шепчу онемевшими губами, не имея силы воли, чтобы отвести взгляд от разъярённого лица Дамира.

Его чёрные глаза как два провала на дно бездны. Страшно. До того страшно, что зубы начинают стучать друг о друга. Кажется, что они замораживают меня. Вымораживают все внутренности. Оставляют лишь страх перед Дамиром.

— Что? — встряхивает меня так, что моя голова беспомощно мотается из стороны в сторону, а очки слетают с кончика носа на пол. — Издеваться ещё вздумала, мышь серая? Никто тебя не трахает, поэтому меня в своих фантазиях решила меня использовать?

Молодой человек за грудки поднимает меня вверх, так, что ноги отрываются от пола. Так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Я болтаюсь в его руках, смотрю в лицо Дамира с недоумением и страхом.

— Дамир, я не п-п-п-понимаю, про ч-ч-что ты г-г-говоришь, — я заикаюсь, часто-часто моргаю, пытаюсь прогнать слёзы, которые застилают взор. — Я ничего, совершенно ничего тебе не делала.

— Серьёзно? — встряхивает, будто пытается выбить из меня ответ. — Хватить косить под дурочку, мышь недотраханная! Удали ту херню, которую вы выложила в интернет! Сейчас же! — цедит слова с яростью и презрением. — Я по стенке тебя размажу. Откуда ты всё узнала? КТо тебе растрепал?

И в подтверждение своих слов впечатывает меня в стену, разжимает руки, освобождает футболку из хватки. Я не успеваю порадоваться своей свободе, как Дамир обеими ладони упирается в стену у моих плеч, сжимает в тисках, давая понять, что пытаться убежать даже не стоит.

Поймает.

Будет хуже.

— Я не понимаю, — повторяю шёпотом, вжимаясь в холодную стену. — Я ничего не выкладывала.

Ноги дрожат. И лишь опора позади не позволяет рухнуть на пол от ужаса.

Дамир Белов слишком жесткий и беспощадный человек, не знающий отказа и переступающий границы дозволенного.

Он звезда университета. И хоккея.

Его боятся все, даже преподаватели, потому что его отец, известный бизнесмен, вкладывает деньги в развитие нашего университета.

Однако каждая девушка в университете желает стать его спутницей. Я не раз слышала, как он может после игры поманить любую из болельщиц пальцем, а они с готовностью побегут за ним в душевые.

— Серьёзно? Дуру не играй, крыса. Удали нахер книгу! Сейчас же, — повторяет с шипением, кулаком ударяя в стену у моей головы.

Всего в нескольких ничтожных сантиметрах. Ужас сковывает по рукам и ногам. Что если следующий удар придётся по моему лицу?