Глава 1
Лена
Поправляю парик, пальцем поднимаю съехавшие на кончик носа очки
и, глубоко вздохнув, проскальзываю в душевую. На некоторое время
замираю, привыкая к жару и сквозь пар пытаясь рассмотреть очертания
широкоплечей фигуры. Знаю, что кроме парня здесь никого нет, но для
надёжности запираю душевую на замок. Чтобы никто не помешал.
Стараясь не шуметь, медленно иду вдоль открытых кабинок. Туда,
где льётся вода. Кусаю нервно губу. Набираю в грудь воздух и резко
появляюсь перед парнем.
— Черт! Твою мать! — низко рычит парень, крупно вздрогнув. —
Какого чёрта ты здесь забыла? Пошла вон отсюда.
Некоторое время бестолково хлопаю глазами, в испуге прижав к
грудной клетке блокнот и камеру. Не сразу прихожу в себя и
торопливо начинаю тароторить:
— Аким Быков, вы считаетесь лучшим и самым перспективным
вратарём за последний десяток лет. Скажите, вы собираетесь
продолжать карьеру спортсмена? Или...
Запинаюсь и начинаю пятиться, когда массивная фигура угрожающе
надвигается на меня.
— Или… — слабым голосом пытаюсь продолжить, но задыхаюсь, когда
жёсткие пальцы смыкаются на моей шее, перекрывая доступ к
кислороду.
Из рук на пол падает камера, туда же летит блокнот с ручкой. А
я, точно тряпичная кукла, оказываюсь прижатой к стене в душевой
кабинке. Частью сознания радуюсь тому, что вода отключена. А дальше
думать не выходит, потому что доступ к кислороду слишком
стремительно сокращается.
Пальцами впиваюсь в запястье Акима, пытаясь хоть как-то ослабить
хватку. Но добиваюсь лишь того, что парень смещает руку мне на
подбородок. Сжимает пальцами, запрокидывает мою голову назад.
Сужает чёрные дьявольские глаза и холодно усмехается.
— Слушай, милашка, если ты хотела увидеть меня голым,
полюбоваться моим телом и заглотить до самых гланд моего дружка,
могла бы не придумывать столь хитрый способ до меня добраться, —
кончиком языка пробегается по идеальным губам. — Я бы согласился.
На раз сойдёшь.
Скалится, обнажая идеально белые ровные зубы. Большой палец
руки, лежащей на моём подбородке, смещается на мою нижнюю губу.
Начинает медленно водить из стороны в сторону. Оттягивая и
давя.
— Пусти меня, — выдыхаю отчаянно. — Ты не так меня понял!
— Правда? — палец парня резко врывается между моих губ, ложится
на язык. — А мне кажется, что я всё прекрасно понял.
Я широко и испуганно распахиваю глаза. Рукой нашариваю вентиль и
включаю ледяную воду. Но я забыла, что этот парень с детства
приучен к холоду. Забыла, что он закалённый. Потому что Аким даже
не вздрагивает, а только ухмыляется широко, замечая, как я ёжусь и
как медленно мокнет ткань моей футболки, прилипая к телу.
— Хм, — левая рука парня оказывается у моей головы и с
поразительной лёгкостью стягивает парик, который слишком легко
подаётся, слишком легко стягивается.
Черт. Сердце проваливается в пятки. Он сейчас меня узнает. Он
непременно меня узнает.
Но Аким только отшвыривает парик себе за спину, скалится и
выплёвывает с презрением:
— Вот это Одуван мне попался. С секретом. Ты кто такая? И что
это за маскарад?
Снова жёсткие пальцы сжимают мой подбородок, оставляя пылающие
следы на коже. Аким склоняется надо мной почти в два раза,
медленным, издевательски медленным движением стаскивает с носа
очки. Отправляет их на пол, наступает босой ногой, раздавливая
хрупкий пластик. Кончик его носа касается моего. Он так близко, что
в чёрных глазах я могу увидеть зелёные крапинки. Завораживающие. И
пугающие. Опасные, как и этот парень, в пасть которого я полезла
самовольно.
— Что. Ты. От меня. Хочешь?
Толкается бёдрами вперёд, в мой поджавшийся живот, чтобы я
почувствовала твёрдость. Чтобы я распахнула глаза и скосила взгляд
вниз. Туда, где... Боже!
