Глава 1
Катя
Кидаю взгляд на часы и со всех ног бегу в сторону школы. До
звонка с урока остаётся всего две минуты. Больше всего на свете я
ненавижу опаздывать. Особенно сильно я не люблю опаздывать на
контрольную работу.
Я на ходу снимаю шапку, разматываю шарф и расстёгиваю куртку.
Взбегаю по лестнице на крыльцо школы и со всех сил врезаюсь носом
во что-то твёрдое. Я так внимательно смотрела себе под ноги, что
даже не заметила, что на крыльце кто-то стоит. Мне кажется, что я
налетаю на стену, потому что переносицу пронзает острая боль, а
нижняя губа и лоб начинают саднить.
Носа касается сильный, вкусный запах тела, с примесью одеколона,
мороза и никотина. Я охаю, когда понимаю, что налетела на парня, и
отступаю.
Делаю ещё шаг назад, чувствую, что ногой ступаю мимо ступени и
начинаю заваливаться назад. Я нелепо взмахиваю руками и готовлюсь к
жёсткому приземлению на спину и удару затылком об асфальт. Но меня
резко хватают под локоть и с силой дёргают вперёд. Так резко, что я
снова носом впечатываюсь в каменную грудь, обтянутую лишь тканью
лёгкого серого свитера.
Тихо шиплю от боли в переносице.
— Зубрилка, смотрю, ты сегодня очки забыла дома. Не видишь, куда
идёшь, — этот насмешливый и ехидный голос я узнаю из тысячи.
Но ещё никогда он не раздавался настолько близко. Ещё никогда он
вместе с мятным дыханием не касался волос и лба, не вызывал
незнакомые колкие мурашки, которые врассыпную кинулись по телу.
Я прикрываю глаза. Выдыхаю и языком быстро пробегаюсь по
потрескавшимся от холода губам. Пытаюсь привести свои чувства в
порядок, унять волнение, которые вдруг придавило меня плитой к
земле.
Вскидываю голову, распахиваю веки, смотрю в карие глаза
Чернышева и теряюсь. Моё дыхание застревает в горле. А колени вдруг
начинают трястись, подкашиваться. Мне вдруг кажется, что, если бы
не рука, всё ещё лежащая на моей пояснице, я бы непременно
рухнула.
Я смотрю в карие глаза, в которых медленно расширяются зрачки. Я
смотрю в них. Мне кажется, что они, словно две воронки, засасывают
меня на дно. Заставляют забывать собственное имя.
Это странно, но я не могу даже моргнуть. Я будто под гипнозом,
заворожённая, неотрывно смотрю в очи Чернышева, с каждым мигом
чувствуя, как сильнее и сильнее кружится голова. Как окружающий мир
стирается, сужается лишь до карих глаз Игната. Есть только стук
моего сердца. Есть только запах его тела.
Я моргаю, когда слышу громкий и продолжительный звонок на урок.
Я выныриваю из странного оцепенения, в которое провалилась. Звуки
обрушиваются на меня, а мир меняет фокус. Создаётся ощущение, что я
вынырнула из воды.
Я чуть трясу головой. Окидываю одноклассника взглядом. Осознаю,
что Игнат смотрит на меня с насмешкой и кривит губы в презрительной
высокомерной ухмылке.
— Спасибо, Игнат, — вежливо улыбаюсь однокласснику, хотя у самой
сердце колотится в самом горле.
Громко. Набатом отдавая в ушах.
Впервые я оказалась возле Игната Чернышева настолько близко.
Впервые увидела, что в карих глазах затаились золотистые крапинки.
И мне до ужаса сильно хочется разглядеть их и сосчитать каждую, что
меня пугает. Слишком неожиданно обрушились на меня эти чувства и
желания.
— Будешь должна мне, Зубрилка, — парень склоняет голову вниз и
насмешливым, пренебрежительным взглядом окидывает меня с ног до
головы, особенно долго задерживается на красных щеках и распахнутых
глазах, которые сегодня не защищены стёклами очков. — Хотя… Брать с
тебя нечего. Даже взглянуть не на что.
Я поджимаю обиженно губы и вскидываю подбородок. Хочется
заплакать, но я молча обхожу парня по широкой дуге и захожу в
школу. Над головой раздаётся второй звонок на урок.
Я скидываю куртку, запихиваю в рукав шапку и шарф, возвращаюсь к
лавке, на которую кинула рюкзак и обнаруживаю, что он пропал.
