— Я никому не скажу.
Я пролепетала эту короткую фразу сиплым, каким-то чужим голосом
и вжала голову в плечи. От испуга зрение помутилось. Мужская
фигура, подбирающаяся ко мне все ближе, расплывалась.
— Честно, не скажу.
Я же не хотела ехать на эту дурацкую школьную экскурсию. Ну
почему, почему я дала себя переубедить, да еще и заблудилась по
дороге в туалет?! Если бы всё можно было переиграть, если бы можно
было избежать встречи с Владом Большаковым – самым неоднозначным и
пугающим персонажем нашей школы… Я бы сделала для этого, что
угодно.
Влад славился своей мстительностью и даже жестокостью.
Переходить ему дорогу стал бы разве что умалишенный. Поговаривали,
что он с дружками однажды сбросил с моста в реку капитана
футбольной команды соседней школы. Влад ненавидел проигрывать.
Как меня вообще угораздило оказаться рядом с этим беспощадным
человеком в момент его… я не знаю… слабости?
— Имя, — выдохнул он мне в лицо. Остановился так близко, что мне
пришлось отклониться назад, чтобы видеть его темно-карие, почти что
черные безумные глаза. От него пахло табаком и дурманящим едким
одеколоном.
— Не зли меня, — сказал он, прожигая меня взглядом.
— Алина. И я… правда…
— Что ты правда? Никому не скажешь? — злая усмешка исказила
идеально-симметричное лицо Влада.
Я затрясла головой так, словно у меня случился эпилептический
припадок. Он поймал меня за подбородок двумя пальцами и наклонился
к моему лицу. Перед мысленным взором тут же предстала чудовищная
картина: его губы, смыкающиеся на моих, высасывающие из меня жизнь
– сердце и душу, разом.
Конечно, он и не думал меня целовать. Просто он предпочел
угрожать мне не словами, как это обычно бывает, а диким,
убийственным взглядом, прожигающим до самых костей.
Если бы Влад неожиданно не отпустил меня, моя душа точно бы
покинула тело. Он отвел глаза, и я вспомнила, как дышать.
— Что ты видела, Алина? — спросил он, снова поднимая глаза и
заставляя меня каменеть от ужаса. — Я хочу, чтобы ты произнесла это
вслух один-единственный раз. Сейчас.
То, как он прошептал мое имя… Я вдруг поняла, почему все
девчонки в школе, несмотря ни на что, сходят по нему с ума. О чем я
вообще думаю?!
— Я видела… Видела, как ты… — слова путались, сопротивлялись, не
желая сплетаться в связные фразы. Он реально высосал мой разум
через зрительный контакт?!
Да, ты видела, как Влад Большаков – звезда школы, недоступный
брутальный «плохой парень», уединившись ото всех, рыдал в полный
голос, упав на колени, как маленький несчастный ребенок! Просто
скажи это вслух. Скажи, и он отпустит тебя. Просто скажи это!
— Большаков? Воробьева? Живо сюда! Где вас носит?! — историчка,
вынырнувшая из-за угла, гневно уперла руки в боки.
Пока мы плелись за ней, я с ужасом осознала, что это мой не
последний разговор с Владом Большаковым. Он не оставит меня в
покое. Мне крышка.
— Да чтоб меня! Тут еще один зал. Когда закончится это
наказание? — застонала Круть, запрокинув голову к потолку.
Экскурсовод, молодой прыщавый паренек в узких классических
брюках и вязаной серой жилетке, надетой поверх голубой рубашки,
метнул в нашу сторону недобрый взгляд, однако вещать не
перестал.
— Искусство не для всех, — криво усмехнувшись, тихо откликнулся
Дре, не отрывая задумчивого взгляда с огромной картины в золотой
рамке.
— Ах, ну да. Я забыла, что среди нас самый настоящий гений!
Лайф-коуч шестнадцати лет от роду и лауреат премии «Главный Зубрила
школы»!
— Язва, — бесстрастно отреагировал Дре.
— Душнила, — не осталась в долгу Круть.
Я окинула взглядом друзей и вымученно улыбнулась. Если бы не
чувство всеобъемлющей тревоги, я бы обязательно вмешалась в
традиционную перепалку ребят, но Влада Большакова с его угрожающим
взглядом оказалось не так-то просто выбросить из головы. Точнее,
вообще невозможно. Где он? Знаю, что где-то поблизости, смотрит,
вычерпывает мой покой воображаемой огромной ложкой, отправляет себе
в рот, прихлебывая. Дожить бы до субботы. Хотя, какой там, дожить
бы до конца этой дурацкой экскурсии!
