— Не, я всё решил. Не начинай, ладно?
Бур сверлит меня глазами – не зря у него фамилия такая. Сверлить
он умеет. Вот уж мне не хватало сейчас его наставлений.
— Не надо, брат. Она новенькая. Не знает пока, как тут всё
устроено. Дай ей время. Уймись ненадолго.
— Ты прикалываешься, что ли? Метр с кепкой, колготки шерстяные
носит, на работу на велосипеде ездит… На велосипеде! И при этом
будет мне жизнь портить? Ты правда хочешь, чтобы я оставил это без
внимания?
Бур тягостно вздыхает и не отвечает. Знаю, что он думает: со
мной шутки плохи. А надо было раньше думать, дорогая Василина
Ивановна, или как вас там, прежде чем лепить мне тройбан. На самом
деле, даже не в тройке дело, а во взгляде ее. Как будто я –
таракан, которого необходимо немедленно прихлопнуть тапком. Так на
меня никто не смотрит. Никогда. Не позволю.
— Только не сильно, ладно? — смягчается Бур. — Чуть прижмем,
объясним все по-хорошему и… Черт, Андрей, это она? Она, да?
В пятне от фонаря появляется хрупкая фигурка. Велосипед страшно
скрипит, уши режет, не могу. Но это точно она. Шерстяные колготки
снова вызывают во мне тошнотный приступ.
— Маску спусти! — шикает Бур, глядя на то, как я уверенно
выныриваю из переулка.
Как будто я не знаю. Маска уже на мне, сердце гулко стучит в
ушах, но я стараюсь шагать ровно. Она замечает меня и давит на
педали сильнее. Но это не помогает, я уже совсем близко. Руль ее
велосипеда ледяной и влажный. Она тихонько пищит и соскальзывает с
сиденья.
— Что вам нужно? — на удивление ровным голосом спрашивает она. —
Деньги? Вот, возьмите. Только не прикасайтесь ко мне.
Даже сейчас она мне приказывает. Отвратная девка. Вроде бы
совсем молоденькая, даже симпотная, но такая омерзительно-упрямая.
Протягивает мне свою огромную сумку и делает большие глаза. Нужен
мне ее хлам, как же!
Я отпускаю руль велосипеда, но он не падает. Бур уже тут как
тут, придерживает его за багажник. Даже когда он в этой нелепой
маске медведя, я чувствую его сомнения, и от этого хочется орать.
Это подобие женской сумочки я швыряю в кусты, а ее хозяйку прижимаю
к стене. Вернее, она сама прижимается, когда я приближаюсь.
Отворачивает голову и прикрывает глаза.
— Не надо, — тихо говорит она. — Пожалуйста, отпустите.
Вот так. Умоляй.
Втягиваю носом ее дрянной дешевый парфюм и протягиваю руку. Она
вдруг резко дергается, и из моих глаз летят искры. Боль просто
невероятная. Я сгибаюсь пополам и матерюсь почем зря. Эта сука
использовала запрещенный прием! Все еще корчась от боли, я краем
уха слышу скрип ее велосипеда.
— А я тебя, Холод, предупреждал, — со смешком выдает Бур и
пытается поднять меня, но я отпихиваю его в сторону. Друг,
называется! — Хорошо, маска не слетела. Иначе бы…
— Так-так-так, — прерывает его чей-то женский голос. — Кто это
тут у нас?
Сначала мне кажется, что это вернулась училка, но нет. Голос
вроде бы уже где-то слышал, но где именно?..
— Холодный и Буров. Сладкая парочка. В масках в темном переулке.
Как банально, мальчики.
Бур снова пытается помочь мне подняться, и на этот раз я ему
позволяю. Прислонившись к фонарю спиной, стоит девчонка и
насмешливо смотрит прямо на нас.
— Кривая, — произносит Бур очевидное.
Лера Кривоносова или Кривая. Наша одноклассница. Анорексичка с
крашенными патлами. Если уж она нас узнала в масках, то и училка
тем более. Бросаю короткий взгляд на друга и свирепо шиплю:
— Придурок!
Этот гад бледнеет и не сводит глаз с Кривой. Маску он сжимает в
руке.
— Новенькая не угодила? — невинно интересуется девчонка, крутя
на пальце здоровенную сумку училки. — Как это по-взрослому: решать
проблемы, нацепив маски милых зверушек. Вы, случайно, на утренник
не опаздываете?
— Ну так вечер же, — отвечает Бур и лыбится.
